Читать книгу - "Камень власти - Ольга Игоревна Елисеева"

В душе Гриц восхищался Орловым, разом приняв, как непреложную истину, что возлюбленная друга — первая из женщин. Порой он мучительно завидовал Гришану.

«А руки у нее белые и очи светлые. В седле держится, как амазонские девки. Глянет, и сам над собой подымаешься. Все тебе по колено, и для нее ни себя, ни других не жалко. Ибо ты перед ней ничто. — грезил Орлов. — Без нее свет не свет и ночь не темень».

— И как тебе такое счастье привалило? — Язвил Потемкин, пытаясь вернуть друга к реальности.

— Дай срок и тебе принцесса найдется, — Гришан все понимал по-своему.

«Да хоть кухарка!» — Злился Гриц. Он и сам не знал, почему так бесится от рассказов друга. Потемкин имел успех у женщин. Что толку? Их убожество потрясало. Орлов со своими восторгами только подливал масла в огонь. Гришан по природе не мог быть скромен. Сам того не подозревая, он буквально заставил друга разделить его опасное приключение.

Гриц чуть было не сорвался с крючка, но жизнь готовила ему неприятный сюрприз. То, что он по началу принял за выход из лабиринта, оказалось замкнутым кругом и еще больше связало его судьбу с судьбой Орлова и великой княгини.

Однажды осенью молодой адъютант принца Георга отправился в дворцовую библиотеку. Там, как обычно, никого не было. Потемкин разбирал крайний от окна шкаф и уже готовился поставить томик Катулла на полку, когда услышал у себя за спиной твердый женский голос.

— Что вы здесь делаете, сударь?

Потемкин обернулся.

Перед ним стояла молодая дама в голубом домашнем платье. Он раньше понял, что она прекрасна, чем рассмотрел ее лицо.

— Вы воруете книги? — Строго спросила женщина.

Он молча пожирал ее глазами, и каждое слово поднимало у него в голове такой трезвон, что бедный вахмистр не понимал их смысла.

Взгляд незнакомки упал на его руки, отчаянно вцепившиеся в старенький переплет Катулла, и она почему-то заулыбалась.

— Извините меня, я сказала глупость…

…Като узнала бы эти ладони из тысячи. Хотя лицо их хозяина видела всего второй раз в жизни.

Великая княгиня тайком посещала в Петербурге сына. Несмотря на то, что уже стоял ноябрь, весь двор жил в Петергофе, среди холода и сырости летних построек. Ей запрещали часто видеться с ребенком, но Екатерина упорно воспитывала в себе материнские чувства и старалась раз в неделю нарушать приказ царственной тетки.

Брюс предоставляла подруге свою карету, и Като могла беспрепятственно выскальзывать из загородной резиденции. Теперь она сидела в закрытом экипаже у дома Панина, выслав камер-фрау на разведку, и тщетно старалась вызвать в душе нежное волнение перед встречей с первенцем. Но малыша отняли у нее слишком рано, и теперь сердце не отвечало на методичное требование рассудка.

Отчаявшись преуспеть в своем безнадежном упражнении, Като отогнула плотную шторку на окне. Карета стояла как раз напротив лотка книготорговца. Рабле, Ломоносов, Тредьяковский, Цицерон, Вольтер. Все очень знакомо. Ни одной новой обложки. Цесаревна вздохнула. Спиной к ней просматривал книги молоденький унтер-офицер в линялой форме конного полка. Появление гвардейца возле лотка букиниста и само по себе было крайне занятно, но великую княгиню удивило не это, а манера незнакомца держать книги. Он пролистывал «Естественную историю» Бюффона голыми, покрасневшими от ветра руками, а печатки лежали рядом на лотке. Юноша брал фолиант крепко и вместе с тем осторожно, как живое существо, словно получая физическое удовольствие от прикосновения ладоней к толстой коже переплета.

— Ну, берете? — Недовольно спросил старик-торговец.

— Дороговато, — извиняющимся голосом ответил гвардеец и, взяв перчатки с лотка, повернулся боком к ее окну.

У него было скуластое мальчишеское лицо с несколько крупноватым носом, чрезмерно густые и чрезмерно вьющиеся светло-каштановые волосы и дивные бирюзовые глаза в венце черных ресниц.

«Толстолапый, породистый щенок», — подумала Екатерина.

Молодой человек отошел от лотка, и великая княгиня потеряла его из виду.

Дня через два Екатерина отправилась в библиотеку, расположенную в одном из крыльев дворца. Это была пыльная, тесная от шкафов комната, где книги грудами валялись на полках, а кое-где и прямо на полу. Ею мало кто пользовался, и Като проводила здесь лучшие часы бесконечного дня.

Она только собиралась взять пару томиков Вольтера, как слева за шкафом раздался стук упавшей книжной стопки.

— Кто здесь? — Испугалась великая княгиня.

Из-за шкафа, виновато потупясь, вышел юноша в конногвардейском мундире.

— Что вы здесь делаете? — Строго спросила Като. — Воруете книги? — Но увидев его руки, в которых он держал толстенное издание, сразу вспомнила гвардейца на мосту и устыдилась своего предположения.

Незнакомец меж тем пылал весь, до кончиков ушей, не смея вымолвить ни слова.

— Простите меня, — ласково обратилась к нему великая княгиня. — Я сказала глупость.

По его губам скользнула благодарная улыбка. Като не удержалась и тоже улыбнулась в ответ.

— Как вас сюда занесло? — Спросила она.

— Я беру книги на греческом и латыни, — осмелев, сообщил он. — Здесь никто не бывает, мне показалось, что в этом нет ничего дурного.

— Вы знаете греческий? — усомнилась великая княгиня. Она впервые в жизни видела человека, владевшего двумя мертвыми языками, и говорившего об этом столь естественно, как будто в этом не было ничего удивительного.

Юноша открыл фолиант и начал произносить певучие, легкие слова на незнакомом, но необычайно понравившемся Екатерине языке.

— Какая прелесть! Что это?

— Платон.

— Не то, что рубленный латинский. Вы и его знаете?

Собеседник кивнул.

— Но не люблю. В нем гармонии мало.

Они проговорили два часа с лишним, прежде чем Екатерина спохватилась: «Боже мой! Станислав!» В 5 часов ее ждал Понятовский в Чайном домике за мостом. «Ну и черт с ним!» Время не показалось ей потерянным.

Она мало что поняла из рассуждений нового знакомого о сопоставлении различных языков, но догадалась, что мальчик умен, очень умен, может быть умнее всех, кого ей приходилось до сих пор встречать.

На следующий день великая княгиня поспешила в библиотеку чуть свет и с веселым удовольствием увидела склоненную над столом фигуру вахмистра.

— Bon matine.

Он вздрогнул и вскочил. Его лицо просияло.

— Я видела вас на мосту, — сказала Като, не зная с чего начать разговор. — Вы просматривали «Естественную историю» Бюффона. Если хотите, возьмите здесь. Вон в том шкафу, на средней полке, седьмой том слева.

— Благодарю Вас, я уже прочел, — улыбнулся конногвардеец.

— Но когда? — Поразилась Като.