Читать книгу - "Американская сага. Сборник - Гор Видал"

Клей невольно рассмеялся.

— Вот не знал, что такие вещи и вправду говорят. Нет.

— Вы любите Инид и не можете без нее жить? — с издевкой спросил Блэз.

Клей взглянул на него с таким отвращением, что его нельзя было не заметить; Блэз резко выпрямился в шезлонге и закинул ногу на ногу.

— Я ни слова не сказал о любви, мистер Сэнфорд. Но раз вам доставляет удовольствие поставить все точки над «i», могу сказать, что я не собираюсь портить свою биографию фактом расторжения брака, так как этим смогут воспользоваться мои политические противники. — Клей ухмыльнулся своей, как он точно знал, обаятельной ухмылкой, по крайней мере в данной ситуации. — Вам придется придумать что-нибудь другое… сэр.

Блэз промолчал и отпил из своего стакана. Он изучал гнилой пень, превращенный муравьями в громадный, замысловатый город.

— Я не люблю, когда меня тычат мордой об стол. — Такой вульгаризм в устах Блэза был необычен. — Я знаю, кто вы такой. Бедный малый из провинции, приехал в столицу, чтобы сделать карьеру. Затем жениться на богатой девушке и жить себе припеваючи на ее деньги. Да только вот она несчастна. Клянусь, с Инид этого не произойдет.

— Каким, по-вашему, должен быть ее муж?

— Таким, как я.

— С деньгами?

— С происхождением.

— Вы сноб, сэр.

— А я этого и не отрицаю. И позвольте вам заметить, Вашингтон — Голгофа для сноба, для любого, кто хоть что-то собой представляет, ибо он вынужден выносить всех этих фигляров и знахарей, обманом заставляющих народ голосовать за них…

— Но ведь не все же фигляры.

— Остальные еще хуже. Они жаждут власти ради власти. Как Франклин.

— Как вы.

— Я здесь потому, что мне забавно баламутить это болото. — Он посмотрел на гнилой пень. — Вы, конечно, уже с ней спали. Она беременна?

— Насколько мне известно, нет.

Блэз вскочил на ноги, быстрым движением проскочил вымощенную кирпичом площадку и нырнул в воду. Клей последовал за ним не так скоро, чувствуя, как по бокам его струится нервный пот. Согнувшись, он оттолкнулся от трамплина, резко распрямился и, перед тем как войти в воду, открыл глаза навстречу прохладной, мутно-зеленоватой стихии, которая, он знал, сразу умерит сердцебиение и успокоит нервы. Он проплыл под водой во всю длину бассейна, нехотя всплыл на поверхность и увидел, что Блэз сидит у края бассейна и наблюдает за ним.

— Мы тоже когда-то были в команде пловцов Йельского университета. — Блэз отплатил ему за хвастливую демонстрацию силы.

— А я никогда не был ни в какой команде. Я вынужден был работать, чтобы учиться. Я шуровал уголь в топках.

— Молодец.

— Я вовсе не хотел хвастаться.

— Зато я хотел. Инид… щедрая девушка. Не знаю, почему она вышла за вас замуж, может быть, она хочет дать вам то, что вам нужно, деньги например.

— Мне нужны деньги, но не настолько.

— Вы их не получите.

Клей подумал, что будет, если он ударит своего тестя. Это дало бы ему чувство удовлетворения. В будущем их отношения будут хотя и прохладны, но по крайней мере честны. Однако он совладал с собой и вместо того вытянул руки, поиграл мышцами.

— Вы, однако, не назвали ни одной разумной причины, почему вы против нашего брака.

— Я против потому, черт побери, что не хочу облегчить вам все это.

— Что именно?

— Все. Игру, которую вы начинаете. Вы хотите сделать карьеру, а я этого не хочу.

— Почему?

Блэз не ответил. Он встал и направился к раздевалке. Клей крикнул ему вслед:

— Уж не потому ли, что вы сами ничего не добились? Не смогли? — Клей шел напролом. — Потому что вы были слишком богаты, чтобы работать локтями, как все? — Но Блэз уже скрылся в раздевалке.

Клей выждал, пока Блэз оденется. Затем сам вошел в раздевалку. Блэз причесывал свои редкие волосы и игнорировал Клeя. Тот быстро оделся. Перед тем как выйти, Блэз обернулся к нему.

— Я добился власти собственными силами.

— У вас были деньги — для начала.

— Как я добился власти — несущественно. Существенно то, что она у меня есть. У вас ее нет.

— К такой власти я не стремлюсь.

— Всякая власть едина, вы сами это узнаете. Придется попотеть, вот так! — Он вдруг взыграл духом. — Нас ждет ленч, тогда-то мы и объявим эту радостную новость. — Он улыбнулся. — Будет сенатор Дэй. Я сказал ему, чтобы он привез Диану. Думаю, вам это понравится. — Они пошли по дорожке между кустов самшита, и Блэз взял его под руку с такой нежностью, что это поразило бы любого.

VI

— Я говорил вам, у меня друзья и такие, и этакие. — Мистер Нилсон улыбался Бэрдену лучезарной улыбкой.

— Вижу, вижу. — На какой-то момент он был как в ловушке на веранде наедине со своим искусителем. На краю лужайки, под вязом, лицом к лицу стояли Клей и Диана. Она была бледна и молчала. Клей что-то с горячностью объяснял ей.

Это был не ленч, а сплошной кошмар. Раз или два Клей пытался уведомить всех о том, что произошло, но Блэз не давал ему такой возможности. Объявление о том, что брак состоялся, сделанное за десертом, произвело ошеломляющее впечатление. Бэрден невольно поднялся, чтобы подойти к Диане, сидевшей напротив. Но если она и нуждалась в утешении, то не подала виду. Поскольку Бэрден уже встал, ему пришлось подойти к Клею и поздравить его. В этот момент поднялись и остальные.

В гостиной Блэз играл свою любимую роль тамады. Он произнес речь:

— Не скажу, чтобы я не был удивлен. Я-таки был удивлен, мы все были удивлены. Но нынче принято поступать именно так. В сущности, мы должны быть им благодарны. Теперь никто не должен ничего покупать им. Никакого серебра. Никаких подарков. Ничего.

Кто-то засмеялся. Инид, заметил Бэрден, выглядела усталой и мрачной. Клей был как на иголках. Один только Блэз, казалось, забыв обо всем, наслаждался происходящим. Он пожелал молодым долгой счастливой супружеской жизни. Были произнесены торжественные тосты. Затем гости вышли на веранду.

— По правде говоря, одна из причин, почему я здесь, — это поговорить с Блэзом о вас.

— Очень любезно с вашей стороны. — Бэрден хотел уехать сразу же после ленча, но Диане надо предоставить возможность поговорить с Клеем, и вот он в руках мистера Нилсона.

— Мы готовы начать кампанию «Дэя — в президенты».

Бэрден уставился на Нилсона взглядом, который говорил, что это забавно, но неправдоподобно, — от такого взгляда обычно становилось не по себе свидетелям, дающим показания в комиссии сената. Но Нилсона