Читать книгу - "Русский Царь Батый - Константин Пензев"

С чего вдруг такие страсти? Меркитка Туракина, вдова Угедея, была христианкой, о чем выше по тексту уже упоминалось. Правда, она была христианкой несторианского толка, как о том сообщают исторические исследования. Несторианство осуждено как ересь на Эфесском соборе] 431 года. Но гораздо более интересным является тот факт, что основателем несторианства являлся сам константинопольский патриарх Несторий. И, кроме того, несторианство не угрожало православию крестовыми походами. Т. е. определенные точки для соприкосновения у Русской Православной церкви и каракорумских несториан существовали, а значит, существовала и агентура Русской Православной церкви при каракорумском дворе. Люди лучше всего сходятся даже не при наличии общих интересов, а при наличии общего врага. Римский папа являлся общим врагом и для каракорумских несториан, и для русских православных. А они для него являлись «лжехристианами» и «еретиками». А римские папы имели традицию решать религиозные разногласия грубой силой. Можно, конечно, утверждать, что политика здесь была важнее, и речь, прежде всего, шла о политическом предательстве со стороны Ярослава. Да, но в таком случае, почему подозрение пало именно на христианку Туракину, а не на ханских подручных? Дело в том, что, по идее, исходя из официальной версии истории, по которой халха-монголы завоевали весь мир, травить Ярослава втихую не составляло нужды. Чего, собственно, стесняться? Зарезали, да и дело с концом. Будет пример для колеблющихся. У повелителя есть право казнить своих подданных даже по подозрению в измене. На то он и повелитель и прочее.

Стоит, пожалуй, в связи с версией об отравлении Ярослава ханшей Туракиной, привести прелюбопытнейшее послание папы Иннокентия IV князю Александру Ярославичу Невскому, сыну Ярослава.

«Благородному мужу Александру, герцогу Суздальскому Иннокентий епископ, раб рабов Божиих. Отец грядущего века, князь мира, сеятель благочестивых помыслов, Спаситель наш Господь Иисус Христос окропил росою своего благословения дух родителя твоего, светлой памяти Ярослава, и, с дивной щедростью явив ему милость познать себя, уготовил ему дорогу в пустыне, которая привела его к яслям господним, подобно овце, долго блуждавшей в пустыне. Ибо, как стало нам известно из сообщения возлюбленного сына, брата Иоанна де Плано Карпини из Ордена миноритов, поверенного нашего, отправленного к народу татарскому, отец твой, страстно вожделев обратиться в нового человека, смиренно и благочестиво отдал себя послушанию Римской церкви, матери своей, через этого брата, в присутствии Емера, военного советника. И вскоре бы о том проведали все люди, если бы смерть столь неожиданно и счастливо не вырвала его из жизни.

Поелику он столь счастливо завершил свой жизненный путь, то надобно благочестиво и твердо уверовать в то, что, причисленный к сонму праведников, он покоится в вечном блаженстве там, где сияет немеркнущий свет бесконечный, где разливается благоухание, не исчезающее от дуновения ветра, и где постоянно пребывает он в объятиях любви, в которой несть пресыщения.

Итак, желая, чтобы ты, как законный наследник отца своего, подобно ему обрел блаженство, мы, вроде той женщины из Евангелия, зажегшей светильник, дабы разыскать утерянную драхму, разведываем путь, прилагая усердие и тщание, чтобы мудро привести тебя к тому же, чтобы ты смог последовать спасительной стезей по стопам своего отца, достойного подражания во все времена, и с такой же чистотою в сердце и правдивостью в уме предаться исполнению заветов и поучений Римской церкви, чтобы ты, покинув путь греха, ведущего к вечному проклятию, смиренно воссоединился с той церковью, которая тех, кто ее чтит, несомненно ведет к спасению прямой стезей своих наставлений.

Да не будет тобою разом отвергнута просьба наша (с которой обращаемся к тебе), исполняя наш долг, которая служит твоей же пользе; ибо весь спрос с тебя: чтобы убоялся ты Бога и всем сердцем своим его любил, соблюдая заветы его. Но, конечно, не останется сокрытым, что ты смысла здравого лишен, коль скоро откажешь в своем повиновении нам, мало того – Богу, чье место мы, недостойные, занимаем на земле. При повиновении же этом никто, каким бы могущественным он ни был, не поступится своею честью, напротив, всяческая мощь и независимость со временем умножаются, ибо во главе государств стоят те достойные, кто не только других превосходить желает, но и величию служить стремится.

Вот о чем светлость твою просим, напоминаем и ревностно увещеваем, дабы ты матерь Римскую Церковь признал и ее папе повиновался, а также со рвением поощрял твоих подданных к повиновению апостольскому престолу, чтобы вкусить тебе от неувядаемых плодов вечного блаженства. Да будет тебе ведомо, что, коль скоро пристанешь ты к людям, угодным нам, более того – Богу, тебя среди других католиков первым почитать, а о возвеличении славы твоей неусыпно радеть будем.

Ведомо, что от опасностей легче бежать, прикрывшись щитом мудрости. Потому просим тебя об особой услуге: как только проведаешь, что татарское войско на христиан поднялось, чтоб не преминул ты немедля известить об этом братьев Тевтонского ордена, в Ливонии пребывающих, дабы, как только это (известие) через братьев оных дойдет до нашего сведения, мы смогли безотлагательно поразмыслить, каким образом, с помощью Божией, сим татарам мужественное сопротивление оказать.

За то же, что не пожелал ты подставить выю твою под ярмо татарских дикарей, мы будем воздавать хвалу мудрости твоей к вящей славе Господней. Писано в Лионе X дня февральских Календ, в год V (В. И. Матузова, Е. Л. Назарова. «Крестоносцы и Русь», http://www.hrono.ru).

Ничего удивительного, в принципе, в письме римского папы нет. Вполне возможно, что Ярослав и перешел в католичество.

Между прочим, Плано Карпини сообщает: «… все верили, что его (Ярослава. – К. П.) там опоили, чтобы свободнее и окончательнее завладеть его землею. И доказательством этому служит то, что мать императора, без ведома бывших там его людей, поспешно отправила гонца в Руссию к его сыну Александру, чтобы тот явился к ней, так как она хочет подарить ему землю отца. Тот не пожелал поехать, а остался, и тем временем она посылала грамоты, чтобы он явился для получения земли своего отца. Однако все верили, что, если он явится, она умертвит его или даже подвергнет вечному плену».

Все может быть…

Если принять версию Карпини, то получается, что ханы несвободно и неокончательно владели Русью, а уж Владимиро-Суздальским княжеством не владели вовсе. Безусловно, это чистая правда, поскольку во Владимиро-Суздальском княжестве не стояли монгольские гарнизоны. Напомню слова Г. В. Вернадского: «На Юго-Западной Руси (Украине) – в Переяславской и Киевской землях и в Подолии – монголы полностью убрали княжескую администрацию, заменив ее своим прямым управлением. В Галицкой, Волынской, Смоленской и Чернигов-Северской землях, как и в Восточной Руси, монголы установили собственное управление наряду с княжеской администрацией» («Монголы и Русь»). Северо-Восточная Русь была полностью свободна.

Вернемся к выборам хана в 1246 году. Посмотрите на расклад военной силы. Гуюк стал ханом и вождем 130 тыс. воинов. У Батыя – 4 тысячи. Это в 1246 году. По завещанию Чингисхана, в 1227 году Батый, поскольку его отец Джучи умер в том же 1227 году, «получил урало-каспийскую степь с Хорезмом в придачу» (Л. Н. Гумилев, «В поисках вымышленного царства»). По тому же завещанию из 129 тыс. воинов Толуй (младший сын Чингисхана) получил 101 тыс. воинов и «ядро владений рода Борджигинов – центральную и западную часть Монголии. Чагатай получил территорию бывшего царства Кара-Кидан, имеющую центром бассейн реки Или. Джунгарии, включая и район верхнего Иртыша, стала владением третьего сына – Угэдэя» (Г. В. Вернадский, «Монголы и Русь»). То есть оставшиеся 28 тыс. были распределены между Джучи, Джагатаем и Угедеем. Что же получил Джучи из этих 28 тыс.? «По завещанию Чингисхана, его старший сын, Джучи, получил 4 тыс. монгольских воинов с разрешением пополнять армию за счет населения покоренных стран. Старший сын Джучи-хана (после смерти Джучи в 1227 году сыновья Джучи разделили отцовское наследство. – К. П.), Орда-Ичэн, имел ставку на берегах Иртыша и по закону получил одну тысячу воинов. Это была Белая, т. е. старшая, орда. От власти Орда-Ичэн отказался (и многие бы отказались. – К. П.). Третий сын – Шейбан – кочевал от Тюмени до Аральского моря с Синей ордой, в его распоряжении была еще одна тысяча. На долю Батыя, главы Большой, или Золотой, орды пришлось всего 2 тыс.: хины (мобилизованные чжурчжэни), артиллерия, т. е. обслуга военных машин, и мангуты» (Л. Н. Гумилев, «Древняя Русь и Великая степь»).