Читать книгу - "Нидерланды. Каприз истории - Геерт Мак"

Усиление монархии объясняется также королевской позицией в вопросе государственного строительства. В отличие, например, от Швеции функции главы нидерландского государства не являются чисто формальными и репрезентативно-церемониальными. Здесь королева играет и политическую роль, хотя и косвенным путем. Она «неприкосновенна» — «обладает иммунитетом», — а всю ответственность берут на себя министры, но это «ее» правительство управляет страной, что находит выражение в ритуале ежегодной тронной речи. Формально она является также президентом Государственного совета, конституционного консультативного органа правительства. Члены этого совета назначаются короной, то есть королевой и министрами, и сюда должен быть представлен каждый проект закона, прежде чем оказаться на рассмотрении парламента. Вице-президента и фактического председателя этой высшей консультативной коллегии охотно именуют «вице-королем Нидерландов».

Политическую роль королева играет в первую очередь при формировании правительства, если после выборов возникает необходимость создания правящей коалиции, что не совсем просто из-за относительно большого числа партий, представленных во Второй палате (причем некоторые из них имеют всего лишь одно, два или три места). С разрушением системы «колонн» этот процесс становился все длительнее и сложнее. Королева обычно назначает на первой фазе так называемого информатора, который должен прозондировать возможность формирования правительства. При этом в большинстве случаев речь идет об опытном политике из числа принимаемых в расчет партий, который сам политически уже не активен, и с его назначением она может придать процессу формирования правительства совершенно определенное направление.

Так, королева Юлиана из-за кулис сознательно дала зеленый свет формированию довольно-таки левого кабинета Йоопа ден Эйла в 1973 году, пестрой компании «прогрессивных» и «прогрессивно-конфессиональных» сил, которые должны были придать политическую форму идеям нового времени: распределение доходов, знаний и власти как можно более широким кругам населения, демократизация образования, женская эмансипация, защита окружающей среды, усиление контроля государства в вопросах землепользования и добычи полезных ископаемых, меры по устранению недостатка жилья, помощь «третьему миру».

Бросается в глаза, что во всех общественных дискуссиях относительно курса этого кабинета международная позиция Нидерландов почти не играла никакой роли. Стране по-прежнему удавалось не замечать крупных проблем силовой политики; вновь в течение 25 лет это маленькое, но богатое государство пребывало в безопасности на периферии Европы, хотя в других отношениях в достаточно удобной ситуации.

Нравственная безупречность была в те годы важнейшим критерием оценки как в политике, так и в общественной жизни. В этом свете рассматривался также поток иммигрантов из Средиземноморского региона, который с 60-х годов постепенно становился непрерывным, а в 70-е уже десятки тысяч семей, в основном турецкого и марокканского происхождения, оставались в стране на постоянное проживание. Но разве несколько сотен тысяч нидерландцев индонезийского происхождения, приехавших на «родину» после объявления независимости колонии, были приняты без проблем?

^{Деревенский оркестр приветствует первых гастарбайтеров. X. Болланд}

Да, были трудности с 12,5 тысячами амбонезцев^[17], бывшими солдатами нидерландской колониальной армии и их родственниками, которые в 1951 году после военных акций индонезийцев против амбонезийских сепаратистов прибыли в Нидерланды и долгие годы вынуждены были жить в лагерях для беженцев. Их пребывание в стране рассматривалось как временное, к их интеграции в нидерландское общество сначала совсем не стремились. Многих из них поддерживала вера в возвращение в свою собственную, независимую от Индонезии республику, и нидерландское государство не мешало им предаваться этим иллюзиям. Когда жители южной части Молуккских островов поняли свое заблуждение, растущая горечь выплеснулась в 1975 и 1977 годах в несколько террористических актов воинствующих молодых людей — взятие заложников в двух поездах, в индонезийском генеральном консульстве в Амстердаме, в административном здании и в начальной школе, — вследствие которых Нидерланды были вынуждены выступить за создание независимой республики Южных Молуккских островов. Большинство случаев захвата заложников и операций по их освобождению сопровождались жертвами. Но даже эти отвратительные террористические акты не нарушили надолго внутреннего мира. Почему же сейчас интеграция новых иммигрантов не должна получиться, несмотря на первоначально натянутые отношения между местными жителями и вновь прибывающими в некоторых проблемных кварталах?

Что касается экономической ситуации, то нидерландские революционные игры 60-х и начала 70-х годов проходили под почти безоблачным небом. А в 1960 году Нидерландам неожиданно упало в руки богатство: под Гронингеном было найдено одно из крупнейших в мире месторождений природного газа, а позже еще большие запасы газа были найдены под нидерландским континентальным шельфом в Северном море. Используя доходы от этих месторождений, можно было финансировать гигантские работы по строительству гидротехнических сооружений Дельтаверк, щедро расширить систему социального обеспечения, и, кроме того, облегчить государству улаживание общественных конфликтов.

Так появился нидерландский вариант так называемой кувейтизации, понимаемой как серия странных скачков, которые совершает страна, если внезапно получает слишком много денег от продажи нефти или газа. Бизнес хочет избавиться от пожилых работников? Нет проблем: на них было распространено действие относительно щедрого в сравнении с другими странами страхования в случае потери работоспособности. Выплаты по этому страхованию, позволяющие сохранить достойное существование многие годы, действовали как досрочная пенсия. Когда кабинет угрожал отставкой из-за планов перекрытия русла Восточной Шельды в рамках строительства сооружений Дельтаверк, было принято решение вместо цельной крепкой дамбы, отрезающей лиман от Северного моря, что могло бы иметь далеко идущие последствия для его флоры и фауны, соорудить чрезвычайно дорогостоящую защиту от наводнений с подвижными затворами, которая гарантирует безопасность, но экологически менее опасна. Сохранение внутреннего мира, как и прежде, оставалось высшей заповедью, но теперь уже не с помощью «колонн», а благодаря большим денежным средствам из государственного бюджета.

Не прошло и нескольких месяцев, как кабинет ден Эйла пришел к власти, а экономический климат резко поменялся. В октябре 1973 года вспыхнула война между Израилем и соседними Сирией и Египтом. Ведущие члены ОПЕК временно ввели нефтяное эмбарго для двух важнейших союзников Израиля — Соединенных Штатов и Нидерландов. Цена на нефть подскочила на 300 процентов.

Первого декабря 1973 года мрачный Йооп ден Эйл вынужден был заявить о ряде жестких мер по ограничению расходов. «Приходится сделать вывод, — сказал он, — что мир никогда больше не вернется к тому положению, которое было до нефтяного кризиса». Так неожиданно наступил конец золотого двадцатипятилетия.