Читать книгу - "Афган - Родрик Брейтвейт"

Николая Комиссарова, комсомольского работника из Казани, отправили в Файзабад в 1982 году. Там работали еще восемнадцать советников (четверо военных, остальные гражданские). Все жили в квартирах, которые снимали в городе. Комиссаров отвечал за одиннадцать кишлаков и регулярно навещал их со своим переводчиком-таджиком, без оружия, проводя работу среди молодежи. Одной из своих побед комсомольские работники считали случай, когда убедили руководство местной школы для девочек отказаться от паранджи. Были у них и другие задачи: собирать разведданные и помогать в создании организаций местной самообороны.

Когда Комиссаров узнал, что старший класс в одной из подопечных школ собирается в полном составе перейти на сторону моджахедов, он взял солдата-водителя и отправился выяснять, что происходит. Кишлак находился в сельской местности, и ехать туда без сопровождения бронемашин было исключительно опасно. Два бронированных автомобиля были посланы на выручку, но оказалось, что в них нет нужды. «На полпути встретили ту машину, — вспоминал капитан Игорь Морозов. — Бледный солдатик вцепился в руль мертвой хваткой, а рядом с ним невозмутимый Комиссаров, еще шутить, черт, пытался. Что он говорил в том кишлаке, неизвестно, но в банду не ушел никто — факт. Комиссарову — совершенно справедливо — влепили выговор за нарушение дисциплины».

Вячеслав Некрасов приехал в Афганистан из Свердловска (Екатеринбург), где работал токарем и прорабом на оборонном заводе, служил в армии, учился в Высшей комсомольской школе. В 1982 году Некрасову исполнилось двадцать восемь лет, он был первым секретарем горкома комсомола, и его направили в Афганистан советником по делам молодежи. Как и остальные, он сказал родным, что едет в Монголию, проработает там год, а потом семья присоединится к нему. Чтобы подкрепить легенду, он купил русско-монгольский словарь.

Некрасов и его переводчик Додихудо Сайметдинов вылетели в Кабул в октябре 1982 года. Они сочли город куда более современным и вестернизированным, чем им представлялось. В ноябре их отправили в провинцию Фарьяб, на север Афганистана.

Тамошнее начальство предоставило Некрасову свободу действий. Он решил отправить группу молодых местных лидеров в Советский Союз, чтобы они посмотрели, как там живут мусульмане. Некрасову и Сайметдинову удалось, преодолев серьезные трудности, убедить местного муллу отправиться с ними. Оно того стоило: вскоре после возвращения муллы Некрасов услышал, как тот в красках описывает визит через свои муэдзинские репродукторы.

В Кабуле Некрасов заполучил передвижную киноустановку с набором индийских, советских и афганских фильмов и тремя операторами-афганцами. Он выпросил самолет, чтобы доставить команду в Фарьяб, и стал возить кино по провинции. Некрасов имел успех даже в тех кишлаках, что были настроены враждебно. Он показывал фильмы бесплатно, но при двух условиях: в течение недели перед показом в кишлаке не должно было быть стрельбы, а на время сеанса оружие следовало оставить снаружи. По иронии, наибольшую популярность у зрителей снискало «Белое солнце пустыни», хотя изображенные в фильме мятежники были этнически близки самим афганцам.

Некрасова, как и других гражданских советников, время от времени впутывали в военные операции. Но его связи порой помогали ему договариваться о прекращении огня с местными лидерами партизан, спасая жизни и мирных граждан, и бойцов с обеих сторон.

С 1986 года специалистов и советников стали отзывать, поскольку модернизация афганского общества казалась все менее достижимой. Это вызвало горькое разочарование у всех, кто рисковал жизнью и здоровьем ради благой цели. И все же, когда на родине их спрашивали, как же им удалось пережить ужасы войны, многие поняли, что смогли полюбить Афганистан. Вячеслав Некрасов писал: