Читать книгу - ""Все объекты разбомбили мы дотла!" Летчик-бомбардировщик вспоминает - Георгий Осипов"

Вечером провели открытое партийное собрание. На собрании выступил начальник политотдела дивизии В. А. Михалюк. Он подчеркнул важное значение предстоящих боевых действий, а также роль и значение эскадрильи и каждого экипажа, летчика, штурмана, стрелка-радиста и техника в успешном выполнении предстоящей боевой задачи.

Штурман Журавлев, выступая на собрании, заявил:

— Наш экипаж не пожалеет ни сил, ни жизни для того чтобы разгромить гитлеровцев перед войсками нашего фронта, и готов выполнить любое задание командования.

В день начала контрнаступления, 19 ноября, над аэродромом стоял густой туман, и полк не смог вылететь на боевое задание. На другой день погода тоже была нелетная.

Подготовленный к боевым действиям летный состав рвался в бой и томился от бездействия. Прибывшего в полк заместителя командира дивизии по политчасти полковника Черноусова С. И. летчики забросали вопросами о том, почему полк не выпускают на выполнение боевой задачи.

— Куда же вы полетите, если облачность над аэродромом и в районе цели высотой сто метров и ниже? — спросил летчиков Черноусое. — В таких условиях вы больше наломаете своих самолетов, чем нанесете поражение противнику.

— Товарищ комиссар, все-таки и в такую погоду отдельные лучшие экипажи выпустить на задание можно было бы. А сидеть во время наступления наших войск на аэродроме и мотивировать свое бездействие плохой погодой — это все равно что предоставить воздух противнику! — в сердцах выпалил Гладков.

— Ладно, товарищи. Мы с командиром что-нибудь сделаем, — сказал Черноусое.

Вскоре из штаба дивизии поступило разрешение при плохих метеоусловиях лучшим экипажам действовать методом «охоты», и 20 ноября мы несколькими экипажами нанесли удары по войскам противника в районе Лучинского.

Сообщение о соединении войск Юго-Западного фронта с войсками Сталинградского фронта в районе г. Калача и окружении вражеской группировки под Сталинградом вызвало большую радость и энтузиазм у всего личного состава полка.

Утром 25 ноября командир дивизии полковник Антошкин прибыл в штаб полка и поставил задачу ударами по резервам и опорным пунктам противника поддерживать боевые действия 1-й гвардейской и 5-й танковой армий на внешнем фронте окружения, особенно в направлении Боковской и Чернышевской, и ударами по аэродромам противника Морозовск, Тацинская и Миллерово вести борьбу за господство в воздухе и изолировать окруженную группировку от подвоза резервов и снабжения.

Наконец облачность над аэродромом поднялась до высоты трехсот метров, и нам приказали двумя эскадрильями нанести удар по мотомехчастям противника в Боковской.

Поставив боевую задачу эскадрилье, я обратился к летному составу со следующими словами:

— Товарищи! Каждый боевой вылет будет испытанием для экипажей, для нашей эскадрильи и для меня. В смертельной войне с немцами каждый рискует жизнью. Но запомните, что, кроме жизни, каждый из вас рискует честью, уважением, авторитетом и доверием Родины. Ответим же на доверие Родины отличным выполнением боевых задач.

При выруливании на моем самолете заклинило дисковые тормоза колес. Чтобы не задерживать вылет эскадрильи, я по радио передал командование своему заместителю старшему лейтенанту А. Пузанскому, сам вылетел после исправления тормозов через десять минут.

По маршруту к Дону облачность поднялась, и мы набрали высоту две тысячи метров. Участок прорыва наших войск на глубину шесть километров был покрыт воронками разрывов артиллерийских снарядов, а дальше вся местность была перечеркнута гусеницами наших танков. Вдоль дорог валялась разбитая боевая техника врага, повозки и трупы лошадей.

— «О, поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями», — продекламировал я Желонкину.

— Наша артиллерия и танки, — весело ответил мне штурман.

Перелетев линию фронта, обнаружили колонну из пяти танков и семи автомашин на дороге Лиховцы — Нижняя Латышская и нанесли по ней удар. Эскадрилья в Боковской уничтожила два танка и четыре автомашины^[92]. Результаты всех ударов сфотографировали.

При докладе о выполнении боевой задачи Черепнов, Девиченко и Аввакумов сообщили об отказе на их самолетах аккумулятора, гидросистемы и тормозов.

В этом вылете неудача постигла и командира второй эскадрильи Гладкова. У него отказал мотор, и он вынужденно произвел посадку в районе Клетско-Почтовой, не долетев до цели.

Вернувшись в полк, Гладков очень переживал свою вынужденную посадку. И раньше, когда его постигали неудачи, он проклинал весь мир, себя и начальство. А теперь весь свой гнев он обрушил на техника самолета и инженера эскадрильи, ругая за плохую подготовку самолета к вылету.

— Не греми, Петрович, — успокаивал его инженер по электроспецоборудованию Пархоменко. — Конечно, твой техник самолета в какой-то степени виноват, но главная причина всех сегодняшних отказов техники на самолетах в том, что самолеты две недели не летали, а стояли в этом мышином аду.

Военинженер 3 ранга Павел Иванович Пархоменко возглавлял в полку подготовку электроспецоборудования бомбардировщиков к боевым вылетам. Он был очень общительным. В выражении его лица сочетались ясный ум, тонкий скептицизм, ирония и незлая насмешливость. Помогали ему старшие техники Аверин и Лузгарев. Его усилиями поддерживались в исправном состоянии пилотажно-навигационные приборы, электрооборудование и аппаратура связи на всех самолетах полка. Свою сложную технику он знал отлично и даже при отсутствии запасных частей умел восстанавливать поврежденное в боях оборудование бомбардировщиков. Зная, что на войне иждивенцев не любят, Пархоменко редко обращался за помощью в дивизию и с разбитых самолетов создал резерв запасных частей. У Пархоменко счастливо сочетались все качества инженера и педагога. В своей сложной работе он опирался как на старых техников, так и на молодых механиков и мастеров, которых он постоянно учил и растил.

Противник продолжал отчаянно сопротивляться и 26 ноября нанес контрудар по войскам 1-й гвардейской армии от Кружилин и Боковской. Командир полка майор Саломаха 28 ноября приказал мне возглавить полк и двумя эскадрильями без прикрытия истребителей нанести удар по живой силе и скоплению автомашин на юго-западной окраине Боковской. В заключение командир полка передал строгое приказание командующего 17-й воздушной армией Красовского во всех случаях при полете к цели и при возвращении с боевого задания как группам, так и одиночным самолетам обязательно пролетать над передовым командным пунктом воздушной армии, расположенным на плацдарме южнее Серафимовичей.

При подготовке экипажей к боевому вылету я потребовал от летчиков строго выдерживать боевой порядок, а особенно летчикам ведущего звена и командирам звеньев, для того чтобы крайним ведомым было легче держаться в строю и отражать атаки истребителей.

Построив боевой порядок полка в колонну из семерки самолетов первой эскадрильи и пятерки второй, мы взяли курс на цель и нанесли мощный бомбовый удар по скоплению пятидесяти автомашин у Боковской. В результате удара возникли очаги пожаров, а контрольные снимки зафиксировали попадание бомб в четыре танка и девять автомашин^[93].