Читать книгу - "Александр Коротков - Теодор Гладков"

В ВОКС (как впоследствии и в его преемнике ССОД) всегда работали несколько кадровых сотрудников разведки и контрразведки госбезопасности. Арвид Харнак сразу привлек внимание как возможный объект для привлечения к сотрудничеству — своими взглядами, твердым характером и потенциальными разведывательными возможностями.

По возвращении Харнака в Германию его изучение продолжили сотрудники берлинской резидентуры.

После изучения материалов их наблюдений руководитель ИНО (напомним, что теперь оно называлось 7-м отделом ГУГБ НКВД СССР) Артур Артузов 15 июля 1935 года дал указание: «Подготовку к вербовке Харнака считать целесообразной».

Провести с Харнаком решающую встречу поручили Гиршфельду. После трехчасовой беседы Харнак дал принципиальное согласие на сотрудничество с советской разведкой. Правда, он пытался увязать его со своей деятельностью в уже запрещенной нацистами компартии. Гиршфельд с трудом (Харнак отличался изрядным упрямством) убедил ученого, что это невозможно по конспиративным соображениям, что для успеха своей, теперь куда более действенной борьбы с гитлеровским режимом, ему надо прекратить все контакты с коммунистами и иными известными антифашистами. Более того, Харнаку рекомендовали вступить в нацистскую партию, а также в Национал-социалистический союз юристов. Со временем Харнак даже стал руководителем секции этого союза в своем имперском министерстве экономики.

Опытнейший Артузов одно время совмещал должность начальника ИНО с постом заместителя начальника военной разведки. Он пришел к выводу, что Харнака, человека глубоко штатского, целесообразнее использовать по линии разведки НКВД, а не военной.

В том же 1935 году в Берлин в качестве резидента внешней разведки прибыл Борис Гордон и установил с Харнаком личную связь. В министерстве Харнак сделал успешную карьеру: в 1937 году он вступил в НСДАП, ему последовательно были присвоены ранги регирунгсрата и оберрегирунгсрата (то есть правительственного советника и старшего правительственного советника)^[52]. В министерстве Харнак ведал отделом, занимавшимся торговыми и экономическими связями Германии с США. Благодаря этому он был вхож в посольство США и вообще в американские круги Берлина. Этому способствовала и Милдред, имевшая двойное гражданство и входившая в руководство Американского женского клуба на Бельвьюштрассе при посольстве США. Это позволило ей, а затем и Аренду, сблизиться с дочерью посла Соединенных Штатов Вильяма Додда журналисткой Мартой, что упрочило положение четы Харнаков в кругах столичной элиты. Марта была очень талантливой журналисткой и — женщиной весьма смелых нравов. Не в феминистском смысле, но в той сфере отношений, что принято стыдливо называть «личной жизнью».

К двадцати четырем годам Марта успела побывать замужем за нью-йоркским банкиром и развестись с ним. Не будучи писаной красавицей, она обладала невероятной сексуальной привлекательностью и пользовалась у мужчин огромным успехом. В числе героев бурных романов дочери посла в Берлине побывали первый шеф гестапо Рудольф Дильс, внук кайзера Вильгельма Второго кронпринц Луис-Фердинанд, знаменитый летчик (самый результативный ас Первой мировой войны из оставшихся в живых — 62 победы) личный друг Германа Геринга генерал Эрнст Удет…

Но главной и настоящей любовью Марты Додд был советский дипломат и кадровый разведчик Борис Виноградов. Он-то и привлек ее к сотрудничеству с советской разведкой под псевдонимом «Лиза». Нашим агентом стал и ее брат Вильям Додд-мл. (псевдоним «Президент»)^[53].

В дальнейшем с Харнаком работал кадровый сотрудник внешней разведки Наум Белкин (оперативный псевдоним «Кади»). О Белкине Коротков слышал, поскольку тот был давним товарищем Александра Орлова и его заместителем в Испании. Под началом Белкина Харнак с большой осторожностью начал формировать свою антифашистскую группу.

Марта Додд впоследствии вышла замуж за миллионера Альфреда Стерна, также ставшего агентом советской разведки (псевдоним «Луис»). Через несколько лет после окончания Второй мировой войны перед угрозой разоблачения и ареста супруги перебрались в Чехословакию. Здесь они и прожили до окончания своих дней.

С помощью «Лизы» была незаметно и объективно проведена контрольная проверка «Балтийца» и «Японки» (оперативный псевдоним Милдред). «Лиза» так описала их:

«Она самоуверенная, высокая, голубоглазая, крупная, выглядит типичной немкой, хотя является американкой, принадлежащей к низшим слоям среднего класса; она умна, чувствительна, благонадежна, типичная немецкая фрау, ярко выраженного нордического типа. Арвид Харнак происходит из хорошей семьи, откуда вышли богословы и немецкие философы. Он принадлежит к среднему классу, получил хорошее образование… Он тоже блондин с голубыми глазами (носит очки), среднего роста, коренастый, и, когда его видели в последний раз, он производил впечатление весьма типичного северянина. Они проявляют большую осторожность в установлении контактов, чрезвычайно дипломатичны по отношению к другим людям, производят полное впечатление людей хорошо подготовленных и дисциплинированных. Оба они поддерживают тесные связи с мужчинами и женщинами из нацистских кругов. В тот момент Арвид находился вне подозрений и занимал важный пост в министерстве. Я уверена, если только меня не ввели в заблуждение, что они полностью надежны и, с нашей точки зрения, им можно доверять».

Харнак действительно находился вне подозрений до августа 1942 года, более того, уже арестовав его 7 сентября, гестаповцы так и не установили, что он был связан с советской разведкой на пять лет дольше, чем они полагали. Это имело большое значение, поскольку гитлеровцы полностью не выяснили, какие секреты он передал в Москву с 1935 по 1940 годы.

Между тем Харнак входил в элитный «Клуб господ» (позднее он стал именоваться «Берлин»), где встречался в доверительной обстановке с верхушкой деловых кругов Германии. Уже в силу этого «Балтиец» имел возможность передавать в резидентуру абсолютно секретные сведения о валютном хозяйстве Германии, финансировании спецслужб и военной промышленности. К тому же Харнак пользовался расположением самого доктора Ялмара Шахта, в разное время занимавшего министерские посты, а также кресло председателя Рейхсбанка. Шахт даже поручал Харнаку иногда составлять конспекты своих выступлений в высших инстанциях рейха. Наконец, Харнака регулярно приглашали на различные секретные совещания, в том числе — заседания Комитета экономической войны.

В краткой справке, содержащей перечень информации, полученной от «Балтийца» к середине 1938 года, числилось:

«Ценные документальные материалы по валютному хозяйству Германии, секретные сводные таблицы всех вложений Германии за границей, внешней задолженности Германии, секретные номенклатуры товаров, подлежащих ввозу в Германию, секретные торговые соглашения Германии с Польшей, прибалтийскими странами, Ираном и другими, ценные материалы о заграничной номенклатуре министерства пропаганды, внешнеполитического ведомства партии и других организаций. О финансировании разных немецких разведывательных служб и т. д.».