Читать книгу - "«Максим» не выходит на связь - Овидий Горчаков"

Передневали в воронке от снаряда над замерзшим озерцом. Все уже почувствовали голод. Делили и жевали несъедобную смесь из раскрошившихся сухарей с махоркой и толом, собранную со дна вещмешков. Допили воду из неприкосновенного запаса.

Десятая ночь… Как только стемнело, командир послал двух партизан вниз по течению Маныча, двух – вверх по течению. Комиссару и Солдатову он дал особое задание:

– Смотрите карту: слева от нас, слева от станции Пролетарская, действует группа Кравченко, справа – правее Токмацкого – группа Беспалова. Задача – установить с ними связь. Максимыч, тебе лучше знаком район действия Беспалова, ближе к твоему дому, – пойдешь туда. Заодно подбери подходящее место для диверсии или засады на железной дороге. Солдатов! Перейдешь через Маныч, пошаришь в хуторах на той стороне. Если наткнетесь на наших – пароль: «Иду к родным», отзыв: «У нас одна дорога». Где можно, набирайте продуктов. Зря не рискуйте! Я ночью пойду в Зундовские хутора. За себя оставляю Васильева. Сбор здесь, в этой воронке. Если мы перебазируемся, то оставим записку в «почтовом ящике» – вот под тем лошадиным черепом. Запасная явка – там, где первый раз вышли на Маныч. Пароль для нашей группы: «Винтовка», отзыв: «Волга».

Так по пяти разным направлениям разошлись разведчики группы «Максим».

В полночь Черняховский, прихватив с собой Володю Анастасиади, пробрался в один из домов Верхнего Зундова, поговорил с перепуганной молодухой и узнал – она утром была на базаре в Пролетарской, – Сальск и Пролетарская забиты немецкими войсками, все гражданские перевозки отменены, войска, танки, пушки прибывают с Северного Кавказа. К Волге только один им путь – по «железке». Ходит слух, будто немцы вот-вот займут все хутора на Маныче.

– А вы-то кто будете? – опасливо спросила молодуха в теплой горенке.

– Окруженцы мы, – ответил командир. – К своим пробираемся. Свет не надо зажигать! Я фонариком посвечу.

– Обкруженцев тут летось ужас сколько шло, – сказала молодуха. – Может, и мой где-то горе мыкает…

– Поесть бы что…

– Чем богаты… Сальца я тут маленько на соль выменяла…

– Нас тут целый взвод проходом, может, еще что подкинете?

– А куда путь держите?

– Да к фронту…

Молодуха отрезала командиру два куска сала и краюху свежего хлеба. Проводив его в сени, шепнула:

– Идите с Богом! И знайте: каратели тут конные по степу гоняют. В одночасье порешат… Берегитесь! За голову каждого партизана гестапо обещало десять тысяч рублей! Хутор Первомайский немцы дотла сожгли – говорят, за связь с партизанами!

Над избами косо висел новорожденный месяц. Нудно брехал хуторской пес. Скрипел снег под ногами. В морозном воздухе еле слышно, по-комариному, прогудел паровозный гудок.

В воронке, тесно прижавшись друг к другу, спали девушки. Только что вернулись Клепов и Хаврошин – с хорошим известием. Пройдя километров шесть-семь вниз по берегу Маныча, они набрели на целую систему окопов, траншей и блиндажей, давно, еще летом, оставленных Красной армией. Вся группа может великолепно устроиться в блиндаже на нарах с соломой. Только печки там не хватает!

– Девчата давно спят? – спросил командир Колю Кулькина, стоявшего на часах.

– Да часа четыре уже.

– Как четыре?! Они ж обморозятся! Голову оторву! – Он кинулся к девушкам, стал тормошить их: – А ну, будет дрыхать! Кому говорят! Приказываю встать!

– Я их будил, – оправдывался Васильев, – а они знаете, куда меня послали…

Девчат спросонку бил озноб.

– Ног совсем не чую… – пробормотала Валя.

– Кулькин! Васильев! Сюда! Снимайте с них сапоги! Растирайте снегом, потом водкой!

Володя Анастасиади повалился на колени перед Нонной, стал стягивать с нее сапоги. Командир колол Зое финкой ноги:

– Вот тут чувствуешь? А тут? А здесь? Кулькин, давай портянки, газеты из мешков! Ходите! Ногами топайте, черт бы вас всех побрал!

И только Коля Кулькин подсмотрел в темноте, какие глаза были у Зои, когда командир растирал ей ноги. Нет, на него, Кулькина, никто, никто еще в жизни, даже милосердная сестра Настя, так не смотрел…

За Манычем раскатисто протарахтела автоматная очередь, другая, а следом грянул целый шквал стрельбы из винтовок и автоматов.

– Солдатов?! – ахнул Кулькин.

– Стреляют только из немецких автоматов и винтовок, – по звуку выстрелов уверенно определил Черняховский. – Солдатов дал бы сдачи.

Минуты через две-три стрельба смолкла, а еще через час пришли Солдатов с Ваней Сидоровым.

– В переплет мы с Ваней попали, – пожаловался с нарочито равнодушным видом Солдатов. – Дорога там за Манычем, та, что из Сальска в Яшалту идет, вся как есть фрицами забита. Туда мы с Ваней кое-как перемахнули, а обратно – ну, никак! Залегли мы там в балочке, притаились, а к нам эс-эс один спускается из колонны и нахально эдак штаны снимает. Только мы его с Ваней тихо на тот свет отправили, другой эс-эс прет, тоже по большому делу. А за ним третий. Усадили мы их рядом – и деру! С километр в темноте отошли, а тут как грохнет сзади – видать, обнаружили ту тройку, шухер подняли. Пули кругом свистели, но я заговоренный от пуль, до Волги прошел – ни разу не царапнуло!

Командир перевел невеселый взгляд на Ваню Сидорова:

– Так все было, Сидоров? Только правду давай, а нет – я тебя как Сидорову козу…

– Честное беспартийное! – горячо вмешался Солдатов. – Святой истинный крест! Да вот и документики ихние!

Он небрежно вытащил из-за пазухи три «зольдбуха» – солдатские книжки.

– Так все и было, товарищ командир! – мальчишеским голоском, без особой уверенности проговорил Ваня Сидоров. Этот застенчивый, как красная девица, недавний девятиклассник из села Малая Ивановка Дубовского района Сталинградской области еще никак не мог прийти в себя от удивления, что он взаправдашний партизан и воюет в тылу врага.

– Ладно, разберемся! – с глухой угрозой произнес командир. – О Кравченко что-нибудь удалось узнать?

Солдатов наклонился к командиру и прошептал ему на ухо:

– Группу Кравченко немцы окружили в степи и перебили всех до единого. Об этом приказы с черным орлом вывешены на хуторах…

– Ясно! – только и сказал Черняховский и стал нашаривать в кармане мятую пачку папирос.

– Винтовка! – громко сказал Кулькин, стоявший на посту.

Из темноты послышался голос Степы Киселева:

– Волга!

Киселеву и Владимирову не удалось найти подходящего места для базы.

– Видели тропинку и прорубь, – докладывал Киселев. – Напились воды. Фляжки наполнили. Ничего, похожа на жигулевское, только соли многовато.

Солдатов даже крякнул от удовольствия.

– Степа! Комсорг!.. – жалобно взмолился он. – Не растравляй душу!