Читать книгу - "Язычники крещеной Руси. Повести черных лет - Лев Прозоров"

В тот день, когда чернец-переписчик "прикрыл" явно языческое сочинение добродетельной припиской, состоялось, можно сказать, второе рождение великого произведения.

Однако сомнений в подлинном вероисповедании её создателя лично у меня более не возникает.

Человек, пятнадцать раз использовавший слово "слава" (причём только применительно к князьям; для сравнения — тот же Заточник упомянул это слово лишь единожды, в цитате из Псалтыря, и, естественно, в отношении бога) и словно не знавший таких слов, как "смирение, гордыня, покаяние, грех, спасение"; верящий в приметы, снотолкования и силу языческих молитв, но обходящий презрительным молчанием силу "креста животворящего" и служителей церкви Христовой, воспевший убийцу христианского мученика и прямо заявивший о своём неверии в грядущее воскресение мёртвых… такой человек просто не мог быть христианином, пусть сколь угодно поверхностным и "двоеверно живущим".

Если б одно, ну два прегрешения из этого списка — речь ещё могла бы идти о непоследовательности в христианстве, но наблюдается как раз последовательность — вот только совершенно нехристианская.

Перед нами, читатель, последовательный, убеждённый язычник, один из тех, кто за два столетия не смирился с торжеством чужой веры, из тех, для кого, по выражению автора "Повести временных лет", "вера хрестьянска уродство есть".

Восхищаясь древней песней Русской славы, помните, читатель, — это всего лишь крохотный осколок, отблеск языческого Солнца в обломке разбитой чаши. Вся вот эта дивная прелесть, скоро третий век как вдохновляющая лучших художников, поэтов, композиторов, — это, образно выражаясь, всего лишь одно из колец на коновязи, что стояла во дворе храма культуры языческой Руси.

Поверите ли, что сожжённый храм был "сараем"?

Открыто выступить против христианства и Христа создатель "Слова…" не решался — всё же новая вера уже два века как господствовала в городах Руси. Он просто молчал про них — как Кирилл Туровский обходил молчанием огромные капища, на которых продолжались жертвоприношения и в его времена.

Один древнерусский писатель делает вид, что язычество на Руси полностью исчезло (и ему, увы, верят). Другой — делает вид, что христианства вроде бы и нет (чего, увы, не замечают). Два великих писателя Древней Руси — блестящий образ расколовшегося надвое народа, причём каждая из частей, отчаявшись поглотить или уничтожить другую в ходе Столетней гражданской, старательно делала вид, что её, другой, попросту нет.

Они жили рядом, но старались не замечать друг друга, не пересекаться. Рядом с известной нам по сохранившейся — в монастырях! — литературе крещёной Русью XII века существовала, по сути, другая страна (как позднее, в послепетровские времена, будет две России: народная, деревенская, и европеизированная, дворянско-чиновничья). Существовала параллельная Русь.

На самом деле летопись то и дело проговаривается об этой стране — параллельной Руси. Если знать, что искать, — урожай находок может оказаться неожиданно щедрым.

Взять то же выражение — "поганым бо вера хрестьяньска уродьство есть". Здесь показательно то, что слово "есть" летописец, рассказывающий вроде бы о временах Ольги и Святослава, упоминает в настоящем времени.

Значит… значит, это мнение его современников, не оставивших прежних, родных Богов, не язычников X века, а язычников века XII.

А таковых хватало даже в Киеве — не говоря про окраины вроде Волыни, Мурома, вятических чащоб.

Ипатьевская летопись под 1198 годом рассказывает о всеобщем ликовании, охватившем киевлян при вокняжении на столе "Матери Городов Русских" князя Рюрика. "И обрадовалась вся Русская земля о княженьи Рюрикове, кияне, и крестьяни и погани, зане всих принимаше с любовью; и крестьяныя и поганыя".

Видимо, столь справедливое отношение к некрещёным землякам было редкостью — но сам факт существования среди "киян" язычников, "поганых", может очень и очень удивить неподготовленного читателя.

Оказывается, даже после поражения 1069 года далеко не все жители Киева, стольного Киева, из русских городов крещённого первым, отошли от родной Веры — а ведь с дней, когда Отступник бросал кумиров в Днепр, прошло более двухсот лет!

Тут лично у меня появляются глубочайшие сомнения: а являются ли "свои поганые", упоминаемые летописью в составе княжьих дружин XII столетия, так уж обязательно осевшими на землю кочевниками — торками, берендеями, чёрными клобуками и прочими ковуями — прообразом грядущих служилых инородцев Московии, как обычно понимают этот летописный оборот.

На Руси в те годы, как выясняется, хватало "поганых" вполне славянского происхождения! Скажем, воинов Андрея Боголюбского летописец несколько раз называет "погаными" — между тем никаких берендеев или торков в воинствах владыки Залесья попросту не могло быть!

В самом Киеве даже несколько раз упоминается Турова Божница на Подоле, у которой собиралось киевское вече, когда горожане собирались выступить против князя.

Историки сломали немало копий в спорах о том, что за божница такая, были даже предположения, что Туром звали одного из тех самых варягов-мучеников, погибших от рук оскорблённых ими киевлян в 986 году.

Да только доказательств никаких не нашли. И никакого святого Тура святцы не знают — ни в те времена, ни много позже. Более того, слово "божница" в летописи не применяется к православным храмам![50]

Иногда на Севере Руси божницей называли католические — то есть опять же не православные — храмы, но очень сомнительно, чтобы киевское вече собиралось у молельни чужеземцев. А то, что язычники на праздниках своих "некоего Тура сатану… вспоминают", сообщается ещё тем же Гизелем.

В Северо-Восточной Руси, над Галицким озером, стояло капище Турово. Воинственный Бог Тур упоминается и у сербов. И очень возможно, что именно в честь его стояла на киевском Подоле "божница", у которой собирались киевляне, если были недовольны князем — князем, чья власть освящалась новой верой.

И именно к ней скорее всего ходили на поклон те самые "кияне… погани", коих, проговорив шись, вспомнила летопись в 1198 году. И это далеко не единственная обмолвка в христианских рукописях того времени, позволяющая заключить, что христианство на Руси вовсе не было таким уж всеобъемлющим, как того хотелось иереям, и кроме "двоеверно живущих" христиан, существовали на крещёной Руси и "свои", русские, "поганые".

Любопытно, кстати, что сами к себе русские язычники, как уже было сказано, имени "поганых" не применяли. Тот же автор "Слова о полку Игореве" упорно именует "погаными" половцев да литву — что для такого человека несколько даже удивительно.

Хотя с другой стороны — ведь это название было дано его вере чужаками, а он слышал его в качестве брани — (как к русским националистам иные индивидуумы не так давно применяли слово "фашист"). Вполне естественно, что он в таком качестве его и употреблял.