Читать книгу - "За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко - Сергей Войтиков"

Т. П. Коржихина констатировала: «Конституция 1936 г. – весьма противоречивый документ. С одной стороны, это был шаг вперед, например, в избирательной системе (отказ от многоступенчатых выборов, установление всеобщего, прямого, равного избирательного права при тайном голосовании), с другой стороны, формально подтвердив федеральную природу государства, Конституция фактически закрепляла его унитарный характер. И хотя в ней были закреплены основные права граждан, следует подчеркнуть, что правовой статус граждан (право выбора места жительства, право на охрану чести и достоинства и т. п.) регулировался не только Конституцией СССР, но и актами текущего законодательства, которые сводили на нет конституционные положения. Конституция СССР 1936 г. в известном смысле была демократичнее Конституции РСФСР 1918 г., и вместе с тем она стала прикрытием бескомпромиссной реакции и режима личной диктатуры»{479}.

Главная методологическая новация Конституции СССР широко известна. В статье 126-й, которую разработчики остроумно поместили в раздел «Основные права и обязанности советских граждан», впервые в истории государства Советов была закреплена руководящая и направляющая роль большевистской партии: «В соответствии с интересами трудящихся и в целях развития организационной самодеятельности и политической активности народных масс, гражданам СССР обеспечивается право объединения в общественные организации: профессиональные союзы, кооперативные объединения, организации молодежи, спортивные и оборонные организации, культурные, технические и научные общества, а наиболее активные и сознательные граждане из рядов рабочего класса и других слоев трудящихся объединяются во Всесоюзную коммунистическую партию (большевиков), являющуюся передовым отрядом трудящихся в их борьбе за укрепление и развитие социалистического строя и представляющую руководящее ядро всех организаций трудящихся – как общественных, так и государственных»{480}. В решении об оформлении руководящей и направляющей роли большевистской партии в Основном законе, на наш взгляд, следует назвать два фактора: первый – за длительный период монополии партии на власть выросло целое поколение советских людей, для которых данная монополия была абсолютной нормой; второй – к середине 1930-х гг. ЦК ВКП(б) и его узкие коллегии еще больше подчинили себе высшие государственные органы и обеспечили «врастание» аппарата ЦК в правительственный аппарат. Из текста статьи 126-й следовало, в частности, что из коммунистов будет формироваться руководящее ядро высших государственных органов СССР. В случае с Верховным Советом СССР, руководящим ядром которого являлся (по умолчанию) Президиум, видимо, предполагалось, что в последний теперь будут входить только члены ВКП(б).

Если В. И. Ленин делал всё для того, чтобы перед ВЦИК не отчитывался даже Совнарком в целом, то И. В. Сталин, который «пересядет» на Совнарком только в преддверии Великой Отечественной войны (1941), пошел на включение в Конституцию СССР 1936 г. пункта о том, что СНК СССР и конкретный нарком обязаны не более, чем в трехдневный срок, «дать устный или письменный ответ в соответствующей палате» на «запрос депутата Верховного Совета СССР»{481}. Практика депутатских запросов, как известно, существует в отечественном парламенте и поныне.

Во-первых, в соответствии с тенденциями в большевистской партии и Советах второй половины 1920-х – начала 1930-х гг., в Конституции не оказалось раздела о Всесоюзных съездах Советов – таким образом, прекратились созывы действовавшего до принятия Конституции СССР 1936 г. верховного органа государственной власти, что само по себе характерно для периода оформления «культа личности».

Естественно, ликвидация всесоюзных съездов Советов не могла не иметь следствием расширение «парламентских функций». Занявший место ЦИК СССР Верховный Совет СССР формально был наделен большими полномочиями. В статье 31-й говорилось: «Верховный Совет СССР осуществляет все права, присвоенные [СССР] согласно ст. 14-й Конституции, поскольку они не входят, в силу Конституции, в компетенцию подотчетных Верховному Совету СССР органов СССР: Президиума Верховного Совета СССР, Совета народных комиссаров СССР и народных комиссариатов СССР»{482}. Чудная формулировка, смахивающая по смыслу на французскую средневековую пословицу «Вассал моего вассала не мой вассал». Законодательная власть находилась, в соответствии с Конституцией, в исключительной компетенции Верховного Совета СССР, который состоял из двух «равноправных»{483} палат, сессии которых начинались и заканчивались одновременно: Совета Союза и Совета Национальностей{484}. На итоговом этапе редактирования документа был изменен намеченный порядок формирования Совета Национальностей – в сторону его большей демократизации. Конституционная комиссия ЦИК СССР первоначально выработала следующую формулировку: «Совет Национальностей составляется из депутатов, выделяемых Верховными Советами союзных и автономных республик и Советами депутатов трудящихся автономных областей…»{485} Редакционная комиссия внесла серьезнейшую коррективу: «Совет Национальностей избирается гражданами СССР по союзным и автономных республикам, автономным областям и национальным округам…»{486}

Во-вторых, были внесены определенные коррективы в статью о руководящем ядре Верховного Совета СССР. Предполагалось, что Верховный Совет СССР на совместном заседании обеих палат изберет председателя Президиума Верховного Совета СССР, 4 его заместителей, секретаря Президиума и 31 члена Президиума. В Редакционной комиссии общее число высших должностных лиц Верховного Совета оставили прежним (36 человек), однако в итоговом варианте было закреплено, как и «доложил» И. В. Сталин{487}, что у председателя Президиума будет 11 заместителей, а членов Президиума будет 24{488}. Это притом, что у председателя Совета Союза и у председателя Совета Национальностей было по два заместителя{489}, а потому цифра «четыре» по определению была более логична.

Как водится, было закреплено, что Президиум Верховного Совета будет «подотчетен Верховному Совету во всей своей деятельности»{490}, однако мы прекрасно знаем, в чем на практике заключалась «подотчетность» Президиума: утверждении Верховным Советом списка принятых Президиумом постановлений.

Если в Конституции СССР 1918 г. Президиум ВЦИК упомянут вскользь, а постановление «О советском строительстве» 7-го Всероссийского съезда Советов от 12 декабря 1919 г., закрепив часть прав Президиума ВЦИК, фактически позволяло этому органу браться за что ему угодно, в Конституции СССР 1936 г. права Президиума Верховного Совета были скрупулезно зафиксированы, однако реальное положение дел не изменилось, поскольку функции Президиума были невероятно широки. Основные из них зафиксированы в статье 49-й: «Президиум Верховного Совета СССР: а) созывает сессии Верховного Совета СССР; б) дает толкование действующих законов СССР, издает указы (которые ничем не отличались от законов. – С.В.); в) распускает Верховный Совет СССР на основании 47-й статьи Конституции СССР и назначает новые выборы (об этом разговор отдельный. – С.В.); г) производит всенародный опрос (референдум) по своей инициативе или по требованию одной из союзных республик; д) отменяет постановления и распоряжения Совета народных комиссаров СССР и Советов народных комиссаров союзных республик в случае их несоответствия закону (но не Указу Президиума Верховного Совета СССР! – С.В.); е) в период между сессиями Верховного Совета СССР освобождает от должности и назначает отдельных народных комиссаров СССР по представлению Председателя Совета народных комиссаров СССР с последующим внесением на утверждение (точнее сказать – визирование. – С.В.) Верховного Совета СССР; ж) награждает орденами и присваивает почетные звания СССР (благо с 1918 г. таковых установили немало. – С.В.); з) осуществляет право помилования; и) назначает и смещает высшее командование вооруженных сил СССР (сравните с формулировкой пункта “е” о наркомах СССР. – С.В.); к) в период между сессиями Верховного Совета СССР объявляет состояние войны в случае военного нападения на СССР или в случае необходимости выполнения международных договорных обязательств по взаимной обороне от агрессии (вписано Редакционной комиссией на завершающем этапе – в свете внешнеполитической обстановки. – С.В.)^[17]; л) объявляет общую или частичную мобилизацию (потому что это равно объявлению войны по факту. – С.В.); м) ратифицирует международные договоры; и) назначает и отзывает полномочных представителей СССР в иностранных государствах; о) принимает верительные и отзывные грамоты аккредитованных при нем дипломатических представителей иностранных государств»{491}. Пункты г и д представляли собой, на момент принятия документа, нечто из серии научной фантастики. В пункте и уже чувствуется дыхание будущих масштабных репрессий в Красной армии.