Читать книгу - "Последние битвы Императорского флота - Олег Гончаренко"

Следом за ним свой пост покинул начальник Морского генерального штаба капитан 1-го ранга граф Алексей Павлович Капнист. Жизненный путь его завершился в России, на Кавказе, где в 1918 году в Пятигорске граф был расстрелян местными чекистами.

Вместе с ним службу по Морскому ведомству оставил и помощник морского министра капитан 2-го ранга Сергей Андреевич Кукель. Отказавшийся сразу пойти на службу к большевикам офицер тотчас же был арестован, но вскоре отпущен за неимением доказательств какой-либо вины. Впрочем, на службу к большевикам он все же попал. Преподавал на курсах командного состава флота уже год спустя после октябрьского переворота, был избран членом Морской исторической комиссии и вскоре мобилизован в Красный флот.

Побывав на многих должностях, после Гражданской войны он был назначен заведующим Отделом электрификации Главэлектро ВСНХ. Но подобный ход событий был, скорее исключением из общих правил поведения кадровых морских офицеров.

В середине ноября 1917 года со своего поста ушел популярный на флоте командующий Балтийским флотом Александр Владимирович Развозов. Большевики пытались уговорить его остаться на службе в прежнем качестве, но адмирал был непреклонен, за что поплатился свободой; в тюрьме адмирал формально согласился с предложением отправиться служить в Рабоче-крестьянскую Красную армию. Но скорое согласие адмирала пойти на службу в Красную армию показалось чекистам подозрительным. Они установили негласный надзор за Развозовым, и вскоре им стало известно об участии адмирала в подпольной организации, объединившей в своих рядах бывших офицеров Русской императорской армии и флота. Он был арестован ЧК в 1919 году убит на допросе в Петроградской тюрьме «Кресты» в 1920-м..

Отток высших офицеров флота с занимаемых должностей заставил задуматься не только большевиков, но и тех, кто еще продолжал служить по инерции, не вполне представляя себе дальнейшую судьбу.

Так, на флагманском корабле «Чайка» начальника обороны Моонзунда и старшего в районе военных действий адмирала Михаила Коронатовича Бахирева было созвано собрание флагманов. Адмирал сообщил офицерам, что после ухода адмирала Развозова и он готовится оставить службу по сходным мотивам.

Решение Бахирева было поддержано адмиралами князем Михаилом Борисовичем Черкасским, Николаем Ивановичем Патоном, Юрием Карловичем Старком, Михаилом Андреевичем Беренсом и Александром Ивановичем Тимиревым.

К ним вскоре присоединились адмиралы Клавдий Валентинович Шевелёв и Владимир Константинович Пилкин — будущий сподвижник генерала Юденича.

Нашлись, правда, среди адмиралов и такие, которые считали, что бросать службу не обязательно, а следует исправно послужить Родине, неважно какая власть на дворе. И таковых в ноябре 1917 года оказалось большинство.

В том же году, сообразно духу времени, в Морском собрании Гельсингфорса был созван съезд флотских офицеров, находившихся на тот момент в городе.

В собрании участвовало 200 человек, обсуждавших будущее русского флота и место офицера в связи с произошедшей смены власти. Собрание вынесло единодушную резолюцию участников — вступить на путь борьбы с большевиками, которые в речах, произносившихся выступавшими, были названы «германскими агентами» и «губителями Отечества».

Увы, это решение не было зафиксировано в письменном виде, и многие из делегатов впоследствии отказались от своих громких слов, устранившись от участия в вооруженной борьбе, оправдывая свой отказ желанием участвовать в подпольной антибольшевистской борьбе, формально оставаясь на службе.

Вначале решение бороться с большевиками у части морского офицерства было вполне искренним. Еще со времен водворения Временного правительства многие здравомыслящие офицеры, гардемарины и кадеты имели возможность убедиться в губительности для России политического курса, проводимого как либералами у власти, так и большевиками в подполье.

Общегосударственный хаос и разрушение устоев русской жизни взывали к новым и смелым решениям. Морская молодежь настроена была решительно и прямолинейно — драться с германцами до победы.

Мысль о создании военно-морской организации для внутренней защиты Отечества от разлагающего воздействия либералов впервые зародилась у многих еще летом 1917 года.

Правда, первоначально флотский развал на Балтийском и Черном море, а также удручающая недееспособность противодействовать большевистской агитации на судах Тихоокеанского флота породили в морской среде чувство растерянности.

Многим казалось, что утрачена сама идея служения, как смысл жизни морского офицера, ибо империи более не существовало, и день ото дня все острее, что упадок дисциплины на флоте невозможно будет исправить лишь усилением дисциплины или призывами к самосознанию матросов.

Многие из офицеров в поисках выхода обращались к старшим командирам с вопросами — «что же делать?», и далеко не все из адмиралов тогда могли найти и дать правильный на него ответ.

Тайный и явный отток с флота наиболее энергичных и пылких сил — морских офицеров, гардемаринов — на юг особо усилился после того, как 22 июня 1918 года по обвинению в саботаже по приговору «военно-революционного трибунала» с санкции Троцкого и не без помощи Якова Михайловича Свердлова был расстрелян адмирал Алексей Михайлович Щастный.

С конца марта 1918 года он исполнял обязанности начальника Морских сил Балтийского моря. За время своего командования на Балтике общепризнанно предпринял меры по повышению боевой готовности и воинской дисциплины…

И хотя в те годы с избытком хватало и бессудных расправ, но судебный процесс над героическим адмиралом «в благодарность» за службу и спасение русских судов из рук германцев поколебал души даже самых нейтрально настроенных к власти морских офицеров.

Предыстория же расправы с адмиралом была такова.

В 1918 году его арестовывает лично Лев Троцкий без всяких санкций. Арест явился неожиданностью не только для самого Щастного. Ускоренное следствие по делу адмирала Щастного, проводимое следователем Виктором Эдуардовичем Кингисеппом, предъявило ему обвинение из 11 пунктов, большинство из которых так и остались недоказанными. Тем не менее Щастный был предан суду Верховного революционного трибунала, заседавшего в Кремле. Обвинителем на процессе выступал прапорщик Николай Васильевич Крыленко, приложивший много усилий для фальсификации фактов. Первоначально казалось, что трибунал взвешенно подойдет к оценке деятельности адмирала, да и адвокатом Щастного был опытный юрист В. Л. Жданов, в прошлом неоднократно защищавший известных революционеров и на этом основании допущенный к защите. Несмотря на отмену смертной казни на территории РСФСР, трибунал все же приговорил адмирала к расстрелу. Кассационная жалоба адвоката в Президиум ВЦИК была отложена, а за два часа до расстрела, в 2 часа ночи 21 июня 1918 года, Председатель ВЦИК Свердлов жалобу официально отклонил.

На рассвете 21 июня Щастного расстреляли во дворе Александровского военного училища. Троцкий запретил выдавать родным — жене и дочери — тело расстрелянного адмирала, и оно пролежало на месте расстрела длительное время…