Читать книгу - "Первая Русская национальная армия против СССР. Война и политика - Борис Хольмстон-Смысловский"

Лебедь, рак и щука…

Много слов. Пустых и лживых слов, а на фронте продолжает литься невинная кровь. Во славу кого и чего?

В этом заплечье, как в неуязвимой крепости, происходит накапливание вражеских сил, техники и снабжения. Туда отходят и там прячутся разбитые полки красных азиатов. Там пополняются и приводят себя в порядок. Оттуда выходят снова они, и оттуда же вылетает из своих неуязвимых баз китайский флот на советских аппаратах для нанесения коротких ударов продвигающимся на север американским колоннам.

Создается обстановка борьбы «с завязанными руками»: бой на фронте, но полная неприкосновенность ближайшего тыла. В то же время коммунистический противник, верный своей революционной тактике, с военной точки зрения совершенно правильной, ведет борьбу не по старым рецептам классической стратегии, а вводит в свое оперативное искусство приемы «малой войны».

Партизаны просачиваются, сбрасываются, мобилизуются из податливого местного элемента — и начинают «гулять».

Я два раза в жизни, в своем боевом опыте, сталкивался с этими «прогулками».

Первый раз я видел их в тактических размерах — это были Махно, Ряболов, Тютюнник и др. в эпоху Гражданской войны, а второй раз — уже в более усовершенствованной форме — в оперативных размерах, в тылу германского фронта.

«Гуляли», и ни проезда, ни прохода.

Поезда, транспорты, отдельные машины шли под откос. Снабжение фронта давало перебой, а иногда вообще останавливалось. Мосты, бензин, электрические, телефонные и железнодорожные и интендантские склады летели в воздух. Штабы и связь работали под террором. Враг был всюду, везде и в любое время.

Его не было видно, но он чувствовался. Атмосфера была заражена неуверенностью. Оперативная калькуляция требовала в своих расчетах какого-то коэффициента на поправку. Но какого?

Теперь американцы сами увидели в Корее все то, что привело немцев к гибели на Востоке.

На почве полного отсутствия идеологической пропаганды создается моральный вакуум, который по законам природы должен чем-то наполниться, и он наполняется коммунистической военной доктриной в национально-азиатском издании: идут бить белых не по идее, а по цвету кожи. Тень Нюрнберга нависла над американским военным командованием, ибо ему теперь приходится принимать против партизан те меры, за которые еще не так давно судили немецких генералов.

Таким образом, в то время, когда корейско-китайское командование бьет по тылам и путям сообщения армий генерала Маккартура, их собственный тыл остается нетронутым и неуязвимым. Это преступное, с военной точки зрения, положение заставило американцев отойти от Ялу и полностью изменить тактику боя. Война приняла тот характер, который я определил пятым периодом — периодом топтания на месте.

Эта тактика продвижения вперед со скоростью черепахи не может со стороны американцев продолжаться бесконечно, ибо она им ничего, кроме проигрыша, принести не может.

Печать кричит об огромных китайско-корейских потерях и утешает общественное мнение тем, что на каждого погибающего американского солдата приходится 12 азиатов. Но… тут большое «но».

Во-первых, кто, когда и где считал эти неприятельские потери? А, во-вторых, что чрезвычайно важно, со стороны американцев гибнет лучший человеческий материал в то время, когда против них стоит восьмисотмиллионный блок коммунистического мира.

Остальные народы пока что с реальной военной помощью не спешат.

Американская техника на полях Кореи стирается сейчас, войдя в соприкосновение с непроходимой азиатской массой, а что еще хуже — охлаждается боевой порыв молодого и недостаточно идеологически обработанного американского солдата.

Так долго продолжаться не может.

Политика Вашингтона должна дать разрешение своему военному командованию ввести в бой все могущество американской технологии в целях преодоления трех решающих факторов войны: массы, пространства и времени.

Тактически корейские маневры показали, что для войны против крупных пехотных масс, сильно поддержанных танковыми соединениями, даже без «воздушной крыши», воевать одними только флотами, технологией и пехотой нельзя.

Царица полей не сходит со своего боевого пьедестала. Это она, славная, многострадальная пехота, идет вперед, пробивается и закрепляет за собою то, что подготовил ей огонь. Все равно, какой огонь — автоматов, пулеметов, артиллерии, воздушных бомб, «Фау-2» или «Фау-1», или даже бактериологической или атомной бомбы. Во всех случаях нужна сильная пехота.

Разве только будет сброшена водородная бомба — тогда пехота не будет нужна, но тогда, быть может, никто не будет нужен.

Тогда прекратятся все революционные эксперименты, все вопросы, и в принципе, и по существу. Жизнь остановится на нашей планете, и мы, отойдя в межпланетное пространство, сможем там строить свои воздушные замки.

Оперативно корейская кампания показала, что при большом численном перевесе противника пассивная оборона является самоубийством. Приходится сочетанием активного маневра с превосходством в огне искать подвижного равновесия.

Необходимо отметить следующее. Корея является узким полуостровом, почти насквозь простреливаемым господствующими морскими и воздушными флотами западных демократий. Здесь трудно было массе азиатской пехоты искать успеха на флангах, но совсем иначе может случиться, если механизированные войска англосаксов выйдут на простор азиатских или российских полей. Тогда, прикрываясь камуфляжем, лесами, болотами, ночными маневрами, просачиванием партизан и сбрасыванием парашютистов, красному командованию представится возможность розыгрыша тактических или оперативных Канн.

Стратегически подтверждается старая военная истина, что решающий оперативный удар нужно, прежде всего, наносить на главном театре военных действий против главного противника.

Все победы, как бы блестящи они ни были, одержанные над второстепенным противником, как теперь говорят, сателлитом, не могут принести стратегического решения всей кампании.

Германский пример Второй мировой войны слишком ярок. Англосаксы были главным противником немцев, а великобританский остров — главной базой их развертывания. Там происходило накапливание технологической и живой силы, и оттуда был нанесен последний и решительный удар, в то время, когда германская армия, после целого ряда блестящих побед, увязла, истекая кровью, на Восточном фронте.

Германская политика во время Второй мировой войны связывала руки германскому военному командованию, и на протяжении всего времени вмешивалась в стратегические решения Ставки.

Исторический результат налицо: Германия заплатила за это своим государственным существованием.

Сейчас Вашингтон повторяет недавнее прошлое. Связывает своей политикой непосредственно или через ООН руки генералу Маккартуру. Вмешивается в его оперативные действия, и этим затягивает ход исторических событий.

Теряется время, пространство и кровь.