Читать книгу - "Мой муж Джон - Синтия Леннон"

Чего мы не могли предположить, так это что на ланче будет полно прессы и все будут ждать, что Джон произнесет речь. Представители литературного истеблишмента вперемешку с фанатами Леннона толпились в битком набитом зале, напряженно ожидая, что им нынче изречет их вожделенный «самый интеллектуальный битл».

Когда мы, окруженные ордами пишущей и телевизионной журналистской братии, заходили в вестибюль «Дорчестера», я была уверена, что у Джона на уме только одно — развернуться и убежать отсюда, но нам приходилось всем вежливо улыбаться, хотя ни он, ни я толком ничего не видели вокруг: мы оба были без очков.

В огромной гостиной, куда нас проводили, был накрыт стол, и, когда мы вошли, несколько сотен человек повскакивали с мест и зааплодировали. Нервно и почти на ощупь мы пробрались к своим местам и поняли, что сидеть нам придется на разных концах почетного стола, так что мы даже не сможем, если что, поддержать друг друга. Я очутилась между графом Арранским и эстрадным певцом Марти Уайлдом, который, как оказалось, нервничал не меньше моего. Я не находила себе места от волнения до тех пор, пока мой сосед граф постепенно не успокоил меня дружеской болтовней и парой забавных историй. Через некоторое время я даже стала получать удовольствие от происходящего — до того момента, когда начали подавать последнее блюдо и когда все репортеры и все камеры, как по команде, повернулись к нашей части стола. «Что случилось?» — недоумевая, спросила я шепотом графа. «Я полагаю, ваш муж собирается произнести речь», — ответил он мне так же, шепотом, и тут же отвел глаза, заметив гримасу откровенного ужаса на моем лице.

Я взглянула на Джона, и мое сердце сжалось от сочувствия. Он был мертвенно — бледен и совершенно не готов к выступлению. Если обычно Джон за словом в карман не лез, то выступления на публике ему давались с трудом, особенно когда эта публика была представлена такими влиятельными акулами пера, а у него трещала голова от похмелья.

Как только Джону передали слово, за столом воцарилась тишина. В воздухе зависло напряженное ожидание. Джон — я никогда еще не видела его таким напутанным — с трудом встал, выдавил из себя ровно восемь слов: «Всем вам большое спасибо, мне было очень приятно» — и сел на место. Присутствовавшие на церемонии какое — то время по инерции продолжали молчать, потом послышались приглушенное ворчание и жидкие аплодисменты. Все были разочарованы, обижены и возмущены. Мы с Джоном готовы были провалиться сквозь землю. Чтобы хоть как — то смягчить ситуацию, он потом еще долго и старательно подписывал бесчисленное количество экземпляров своей книги.

Эта впоследствии ставшая знаменитой «речь» Леннона вошла в историю как очередная издевательская гримаса поп — звезды, которую Джон, бунтарь и задира, скорчил снобам из высшего общества. На самом деле все было совсем не так: он тогда просто — напросто запаниковал.

Впрочем, на продажах книги это никак не сказалось. Она хорошо продавалась, и вскоре Джон даже затеял написать вторую, A Spaniard in the Works^[24], которая вышла год спустя и имела не меньший успех.

На следующий день после выхода первой книги Джона «Битлз» выпустили свой шестой сингл, Can't Buy Me Love. Предварительные заявки на пластинку с новой песней группы в Англии и Америке насчитывали три миллиона, абсолютный рекорд для того времени. Вскоре после выхода она стала хитом по обе стороны Атлантики. Еще некоторое время спустя «Битлз» заняли шесть верхних мест в американском хит — параде синглов, и на август у них было запланировано очередное турне по Соединенным Штатам.

К тому времени Джорджу исполнился двадцать один год, и он наконец обзавелся постоянной подружкой — моделью по имени Патти Бойд. «Битлз» познакомились с ней на съемках фильма A Hard Day's Night. Ей предложили сыграть в нем небольшую роль школьницы благодаря тому, что она уже тогда была известна по удачному рекламному ролику чипсов Smith's. Она была очаровательной и изысканной блондинкой из Лондона, как и Джейн Эшер, но, как и все девушки битлов, отличалась легким, дружелюбным характером. Мы с Морин, уроженки Ливерпуля, с одной стороны, и лондонские девочки Патти и Джейн, с другой, поладили с самого начала. Между нами было много общего, и мы наслаждались возможностью поделиться друг с другом своими заботами и радостями. Мы сразу увидели, что у Джорджа с Патти все серьезно, и это не могло не радовать, поскольку Джордж до этого долгое время был один, тогда как другие ребята уже давно были при девушках.

Примерно месяц спустя после их знакомства Патти и Джордж поехали вместе с нами на уикенд в Ирландию. Это было замечательной возможностью, во — первых, познакомиться с Патти поближе, а во — вторых, потихонечку сбежать от всех и немного повеселиться. Мы решили, что пресса не должна ни о чем пронюхать, поэтому парни наклеили себе усы, укутались шарфами, нахлобучили на головы шляпы, а мы, в свою очередь, на людях держались от них подальше, как будто их и знать не знали. Мы вылетели из Манчестера на шестиместном частном самолете, и, несмотря на несколько странный вид наших компаньонов и недоуменные взгляды окружающих, благополучно улетели неузнанными. Поселились мы в двух роскошных номерах отеля Dromoland Castle, откуда до ближайшей «цивилизации» было много миль пути. В одном из наших люксов совсем недавно останавливался президент Кеннеди, прислуга привыкла к высокопоставленным гостям и поэтому вела себя любезно и ненавязчиво. Первый день прошел в полном блаженстве и спокойствии. Мы бродили по предместьям замка, купаясь в ощущении полнейшей свободы. К концу вечера усталость, накопившаяся за долгие месяцы, исчезла почти без следа.

На следующее утро мы проснулись под пение птиц у нас под окном, к которому все более явно примешивался нарастающий «гур — гур» человеческих голосов. Выглянув украдкой из — за портьеры в спальне, мы увидели внизу целое море репортеров и фотографов: нас все — таки вычислили. Пресса проникла в наше укромное местечко, чтобы взять первое интервью у Джорджа с его новой подружкой.

Глубоко разочарованные, мы поняли, что находимся в ловушке. Управляющий отеля поспешил на выручку и предложил нам простой, но остроумный план, который позволит обмануть собравшийся внизу народ: Джордж с Джоном выйдут через вестибюль, сядут в машину и отправятся в аэропорт, а Патти и я чуть позже покинем отель через черный ход, переодевшись горничными.

Первая часть операции прошла вполне успешно. Постоянно хихикая, мы кое — как втиснулись в выданные нам черные платья, надели белые фартуки с оборками и наколки. Нас отвели вниз к служебному выходу, где мы забрались в огромные корзины для белья. Согласно задумке, кто — то из служащих отеля должен был вынести нас в этих корзинах и погрузить в присланный из прачечной грузовик. Как только мы отъедем чуть подальше, мы должны были оттуда вылезти и уже нормально, как люди, добраться с нашим водителем до аэропорта. Все было бы хорошо, если бы шофер вызволил нас из корзин и дал нам принять более естественное для путешествующего в автомобиле человека положение. Он же, напротив, приняв груз на борт, тут же ударил по газам, и весь час, пока он мастерски, на хорошей скорости вписывался в крутые повороты, мы болтались по кузову в наших корзинах от одного угла к другому. Вдобавок там внутри было очень трудно дышать, мы боялись задохнуться и орали, как сумасшедшие, но, поскольку водитель нас не слышал, нам оставалось только держаться покрепче да молить бога, чтобы все это побыстрее закончилось.