Читать книгу - "Под знаменами Гитлера. Советские граждане в союзе с нацистами на оккупированных территориях РСФСР в 1941-1944 гг - Игорь Ермолов"

В то же время ассортимент и качество непродовольственных рыночных товаров оставляли желать лучшего. Эмигрант А.С. Казанцев, посетивший СССР в период оккупации, довольно выразительно описал свое впечатление от посещения рынка в Смоленске осенью 1941 г.: «До слез режет глаза убогость принесенных на рынок для продажи и обмена “товаров”. Вот пожилая женщина со скорбным иконописным лицом... На платке, разложенном у ее ног, полдюжины старых костяных пуговиц, видно, споротых с отжившего свой век пальто, покрытый зеленой плесенью подсвечник и коробка спичек немецкого происхождения. Рядом другая. У этой два заржавевших замка с ключами к ним, на веревочках, — “хорошие, еще старорежимной работы” — рекомендует продавщица, обращаясь к остановившемуся перед ней крестьянину. Пара самодельных свечей, кусок темного, как земля, мыла и тоже две коробки спичек. И так дальше, целый ряд, — ни одной новой вещи, а только такие, какие на всем земном шаре, кроме Советского Союза, можно найти на любом свалочном месте»[640].

Эту убогость и нищету А.С. Казанцев связывает не с оккупацией, а с самой сущностью советского строя, что отчасти верно: «Пусть жестока немецкая оккупация, но где-нибудь во Франции, Бельгии, Югославии этот “товар” не вынесли бы на базар* продолжайся она хоть двадцать лет. А здесь торгуют, и на все это находятся покупатели... Эта нищета и убогость остались от “счастливой и зажиточной жизни” при советском строе... Родина, до чего тебя довели!»[641]

Зачастую оккупационные власти пытались бороться с дефицитом путем ограничения прав населения на приобретение тех или иных товаров. Ярким примером служит открывшийся 1 июля 1942 г. в г. Орле центральный магазин для русского населения. Вход в магазин был открыт лишь для горожан, имеющих на руках талоны достоинством 5, 10, 15 и 20 рублей, выдававшиеся, соответственно, составу семьи. При покупке товара талоны сдавались в кассу магазина вместе с платой[642].

Как бы копируя установки национал-социализма Германии, сфера обслуживания на оккупированных территориях РСФСР стала почти исключительно уделом частных предпринимателей. Наиболее востребованными стали точки общепита, парикмахерские, бани, портняжные, сапожные и валяльные мастерские, открывшиеся практически в каждом крупном населенном пункте. Так, в г. Торопце Калининской области, население которого на начало оккупации составило 7008 чел.[643], открылись 2 бани, 1 купальня[644], 2 парикмахерские, 1 сапожно-валяльная мастерская[645]. Все они были зарегистрированы частными лицами. Из гостиничного хозяйства наиболее востребованными стали постоялые дворы, создававшиеся частными лицами, в основном, при крупных рынках. Так, в г. Орле при рынке действовал постоялый двор с конюшней.

Лишь в некоторых случаях предприятия сферы обслуживания находились на балансе органов местного самоуправления, в первую очередь — точки общепита. Характерным примером являются столовые в г. Брянске, отпускавшие обеды по твердым ценам: борщ без мяса — 6 руб., котлеты — 15 руб., колбаса — 300—350 руб. кг, хлеб печеный — 40 руб.[646]

С определенной натяжкой к сфере обслуживания можно отнести проституцию, проявившуюся в период оккупации преимущественно в городах. О масштабах этого явления точных цифр и сведений нигде не фигурирует, очевидно, по причине тех предписаний, выполнение которых было для проституток обязательным, но, с другой стороны, ставило на них несмываемое клеймо позора. Так, в Курске проституция была легализована 19 сентября 1942 г. изданием комендантом города генерал-майором Марселем «Предписания для упорядочения проституции в г. Курске». Согласно этому документу, проститутки подлежали регистрации в Отделе службы порядка и только после получения разрешения военного врача. После этого проститутка была обязана зарегистрировать свою квартиру, в которой намерена заниматься проституцией, в Жилищной конторе и отделе службы порядка, после чего прибить у входа в свою квартиру на видном месте соответствующую вывеску[647]. Понятно, что данное предписание не способствовало потоку желающих легально заняться проституцией, особенно в России с ее патриархальными моральными устоями. По свидетельствам лиц, переживших оккупацию, проституция в Курске, Брянске, Орле и Твери была довольно редким явлением. Интересно, что из 27 жителей этих городов, переживших оккупацию, 11 чел. о проституции не слышали вообще, остальные 16 чел. упоминали лишь о единичных ее проявлениях.

Уклонение проституток от регистрации наказывалось заключением в лагерь на срок 6 месяцев. Расстрелом наказывалось заражение германских или союзных военнослужащих венерическими болезнями женщинами, знавшими о наличии у них этих болезней и получившими запрет врача на продолжение проституции[648]. По утверждению Б.В. Соколова, нередко немецкие военнослужащие сами искали встреч именно с больными венерическими болезнями проститутками, получая при этом возможность отбыть на несколько месяцев на лечение в тыловой госпиталь[649].

Таким образом, в период оккупации, в условиях обострения дефицита, произошло сокращение торговой инфраструктуры. Однако в этот период наблюдается развития видов трудовой деятельности, не типичных для советского времени, например, частного предпринимательства, включая частную сферу обслуживания, зачастую с использованием наемной рабочей силы, проституции. Все эти виды деятельности также правомерно отнести к коллаборационизму, поскольку деятельность указанных лиц не только осуществлялась под контролем германских оккупационных властей, но и способствовала их нормальному функционированию. Так, налоги, уплачиваемые предпринимателями, торговцами, работниками сферы обслуживания, шли на нужды германской армии, а торговые точки и частные предприятия являлись источниками снабжения немецких комендатур и воинских частей. То же можно сказать о сфере обслуживания, работавшей в интересах как местного населения, так и германских военнослужащих. Однако следует признать, что частное предпринимательство, торговля, обслуживание были в значительной степени ориентированы на удовлетворение потребностей местного населения, помогая переносить тяготы оккупации, вести сносный образ жизни, получать рабочие места для трудоспособного населения. Поэтому данные виды деятельности хотя и являлись одной из форм коллаборации с противником, однако не нанесли значительного вреда интересам СССР.