Читать книгу - "Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне - Константин Закутаев"

Саня пожал плечами и пошёл к шашлычнику. Определился — пара разогретых хычин с собой. Бес допил пиво, деликатно рыгнул и подмигнул Катаеву. Мол, не дуйся:

— Пойду ещё одну закину.

— Не нажрись опять, — послал шпильку ему в спину Рябинин.

— Я сам не пью, а пьющих презираю, — не оборачиваясь, ответил тот.

Катаев, чувствуя в животе сытую тяжесть, вспомнил чьё-то изречение: «Сытость располагает к покою, а покой ко сну». Самое время.

— Я на полчасика, кемарну, — для порядка пробормотал он и полез на заднее сиденье УАЗа, — когда поедем, разбудите.

В гости ехать не пришлось. Сами приехали. Возвращавшиеся из Шали Али с Сулейманом, приметили оперской УАЗ и, немного проскочив по инерции, развернувшись, подъехали к шашлычной. Сулейман сообщил, что сегодня обмена не будет, а вот завтра с утра он едет в Шали, рассчитывая всё закончить. Смысла возвращаться на базу не было и Рябинин, подстраховавшись «Визирю» по рации, решил ночевать, согласившись на приглашение к Сулеймана.

Катаев проснулся, когда УАЗ, бренча составными, переезжал мост, ведущий в район Гудермеса, именуемый Западный Берлин. Увидев, что Костя перешёл из горизонтального положения в вертикальное, Долгов коротко рассказал ему новости, «порадовав», предстоящей ночёвкой у «трупоеда».

* * *

— Машину за автобус загоняйте! — распорядился Сулейман, когда УАЗ вкатился в распахнутые ворота двора. Сын Сулеймана Али, оставив «шестёрку» во дворе, махал рукой, указывая направление заезда.

— Атдахнуть, навэрна, с дароги? — дождавшись, когда все покинут машину, спросил Сулейман.

— Девок нету? — нахальный Бес, наплевательски относившийся к мусульманским традициям, изобразил руками гитару.

Ни Али, ни Сулейман не повели бровью. Секунду помолчав, Али, цокнув языком, отрицательно помотал головой.

— Мы дыля выс в гостэвом домике всё приготовили, — взяв Рябинина под руку, повёл его Сулейман ко второму, под тип дачного, дому, — атдахнёте с дороги, паспите, видэо пасмотритэ… Жэнщины пока чай-май прыготовят… К вэчеру баранину прыготовят…

Домишко оказался уютным. Чистенький и аккуратный. Из-за широких оконных проёмов его комнаты, залитые солнечным светом, казались курортными номерами. Косте же этот дом напомнил летнюю дачу — две небольшие комнаты и, что-то типа гостиной с широкоэкранным телевизором, располагали к ленивому времяпровождению. А дурманящий аромат вишнёвого сада, создавал фон мирного и беспечного выходного дня. Опера замешкались при входе, не зная разуваться или нет. Ковры, пусть и не персидские, выстилали свежевымытый пол.

— Прахадитэ, прахадитэ… Можна нэ разуваться, — заметив заминку, сказал Али, — жэнщины убэрутся патом…

Сулейман, поручив распорядительные функции сыну, откланялся.

— Вот тут, кароч, фильмы всякие, — Али похлопал по стопке видеокассет в телевизионной тумбочке, — «Гыладиатор», там, «Шафт»…

— В халадильнике, — перешёл он на другую половину гостиной, — минэралка, сыр, там, зэлень…

— Пятизвёздочный уровень, — после серых бетонных стен, увешанных оружием и железных двухярусных коек, покрытых армейскими одеялами, Костю, как и всех остальных умиротворила обстановка гостевого дома.

— Если жарко будэт — окна, двэри аткрывайте, — продолжал Али, — во дворе пагуляйте, пакуритэ… Там у нас скамэйка и стол… Я пайду схажу, что с чаем узнаю.

Али ушёл. Бес, прислонив автомат к стене, первым делом, заглянул в холодильник.

— Погорячился ты, Катай, с пятью звёздами… Бухла нет…

— Вечером будет, — Рябинин прошёл через комнату и встал у окна, выходящего на коттедж Сулеймана, — приём у них всегда хлебосольный.

— Как бы нам это гостеприимство поперёк серёдыша не встало, — несмотря на радужный фон, Костя не мог избавиться от ощущения опасности.

Положение всё-таки неоднозначное, лично он ни Али, ни Сулеймана не знает, до ближайшего блокпоста далеко. Немного успокаивало наличие прямой связи с «Визирём».

— Серый, рация не сядет? — на всякий случай уточнил он.

Рябинин, отвернувшись от окна, добродушно усмехнулся:

— Не сядет, прекращай гонять. Я в Сулеймане уверен, подставы здесь не будет… Да и походу наши друзья, Саламбек с Турпалом у него гостят до сих пор… Такая постанова, пока мы солдат не получим. Он всегда так работает, не напрягайся.

Долгов, не поддаваясь катаевским настроениям, вовсю перебирал кассеты:

— Про Максимуса будем смотреть? Или про что? — повернулся он к вольготно развалившемуся на диване, Бесу и, всё ещё мнущемуся на пороге с автоматом в руках Катаеву.

На крыльце послышался негромкий детский смех. Костя обернулся и увидел двух крепышей лет пятишести, с любопытством таращившихся на него угольками чёрных глаз.

— Спэцназ, да? — самый смелый ткнул пальчиком в набедренную кобуру с ПээМом.

— Нет, из детской комнаты милиции, — а вы местные авторитеты, да? Мальчишки снова прыснули.

— Костя, — солидно, по-взрослому, протянул руку Катаев.

Немного смущаясь, пацанята один за другим пожали руки. Одного звали Турпал, другого Магомед. Осмелев, Турпал прошел в дом и встал рядом с сидящим на корточках перед тумбочкой, Долговым.

— Шяфт, Шяфт паставьте, — с невыразительным, вызывающим улыбку, акцентом посоветовал он.

Магомед, подбежав вторым номером к телевизору и поддёрнув спортивные штанишки, заявил:

— Лучше Максимуса? Он сильней Шяфта!

Пока дети выясняли кто же сильней, Долгов, усмехнувшись, посмотрел на Катаева, затем на Рябинина. Сергей, состроив выразительную мину, глазами указал на пацанов. И Катаев и Долгов поняли, для того чтобы опера не думали о хозяевах неправильно, Али прислал своих детей, типа гаранта.

Шафт в конце концов победил и кассета проглоченная жадной прорезью видеомагнитофона, завертелась. Мальчишки сели, как это всегда делают дети, прямо на пол перед телевизором и уставились на экран. Уходить они явно не собирались. Рябинин и Бескудников вышли во двор покурить, а некурящие Долгов и Катаев остались наблюдать за похождениями Шафта в исполнении Самюэля Джексона. Турпал, очевидно менее усидчивый, чем Магомед, а может видевший фильм не один раз, залез на диван и начал искоса постреливать на стоящие у стены автоматы и сидящий в кобуре ПМ.

Бронежилеты и разгрузки, грудой сваленные у входа, его не интересовали.

— Хочешь посмотреть? — Костя вытащил пистолет и, выщелкнув обойму, протянул оружие пацану.

— Я у папы видэл! — гордо с детской непосредственностью «сдал» папу сын, но пистолет с загоревшимися глазами, взял. Тут же на диване очутился Магомед.

— Кх! Кх! — изобразил выстрел, почти профессионально взявшись за рукоятку двумя руками, Турпал.

Костя заметил, что пацанёнок, автоматически как любой, привыкший к обращению с оружием человек, ствол в сторону людей не направляет. Плюс палец-контроль. Посмотрев на Саню и увидев улыбку, Костя понял, что манера обращения с оружием не ускользнула и от него.