Читать книгу - "Под грозовыми тучами. На Диком Западе огромного Китая - Александрa Давид-Неэль"

Дорога, пролегавшая по каменистым равнинам, не представляла собой ничего интересного. Зато при появлении первых горных вершин меня охватила несказанная радость: наконец-то я распрощалась с однообразным плоскогорьем и выскользнула на волю из тюрьмы, каковой является для меня всякий город. Вечером мы заночевали в крошечной деревушке, где было всего четыре дома. На следующий день я убедилась, что мой нерадивый повар может быть смышленым и расторопным, когда дело касается его интересов.

Ранним утром Ионгден вышел во двор и, проходя мимо окна кухни, услышал разговор нашего слуги и хозяина постоялого двора.

— Возьмите с постояльцев настоящую цену, — говорил мошенник, — это богатые люди. Приплюсуйте сюда и то, что потратили на них и животных погонщики мулов. А мне дайте вознаграждение в благодарность за хороший совет.

Затем, обернувшись к старшему погонщику мулов, завтракавшему в кухне, он заметил:

— Видишь, я забочусь о тебе. Если бы не я, тебе пришлось бы платить. Ты сбережешь много денег. Ты должен быть благодарным и отдать мне часть своей прибыли.

— Это справедливо, — согласились погонщик мулов и хозяин.

Действительно, эта сделка была вполне в китайском духе.

К несчастью для ее участников, их разговор был услышан, и Ионгден пересказал мне его со смехом. Он решил сыграть с нашим плутишкой шутку.

Перед отъездом лама позвал хозяина постоялого двора.

— Пора рассчитаться, — заявил он. — Мы жили в двух комнатах, а наши слуги — в одной; мы сожгли две охапки хвороста, чтобы приготовить еду, и еще вы давали нам воду. Давайте по порядку: сколько мы должны за комнаты?

— Всё вместе… — начал китаец.

— Нет, не всё вместе, — перебил его Ионгден.

Он заставил доброго малого всё пересчитать, учитывая каждую услугу, и снижал сумму до нормального уровня всякий раз, когда хозяин пытался завысить цену. Впрочем, китаец отнесся к этому добродушно и не возражал. Хотя ему и не удалось получить с нас то, на что он рассчитывал, он тем не менее мог содрать с погонщиков мулов их долю, а также не платить повару обещанные комиссионные. Получив причитающиеся деньги, хозяин ушел с лукавой улыбкой, весело предвкушая разочарование нашего чересчур хитрого слуги, когда тот узнает, что его надеждам не суждено сбыться по вине ламы.

Целый день мы то карабкались вверх на невероятно крутые склоны, то спускались по каменистым тропам. Необычайно уверенная поступь мулов, спокойно и твердо шагавших по осыпающимся, шатким камням, приводила меня в восхищение. Автомобильная дорога, по которой можно будет проехать из Тайюаня до Утайшаня, а оттуда на север, только строилась. Я увидела лишь участок этого шоссе, пролегавшего наверху, над местами пересохшим руслом реки, вдоль которой мы следовали; там работало множество солдат.

Ближе к полудню на нашем пути стали встречаться монастыри. Мы остановились в одном из них, чтобы перекусить тем, что у нас было — хлеб, масло, яйца и фрукты, — в обители китайских буддистов, строгих вегетарианцев, запрещено есть мясо. Сами монахи не употребляют в пищу ни яйца, ни молочные продукты, но не возражают, когда ими лакомятся заезжие гости. Монастырь был красивым и богатым, в его тщательно убранных покоях висели великолепные картины. Монахи предложили нам остаться у них на ночь, но мне хотелось добраться до Утайшаня в этот же день.

Вскоре мы въехали в долину по хорошей, незаметно поднимавшейся в гору дороге. Это была территория древней китайско-монгольской обители Утайшань. Здесь располагалось много монастырей, и мы проехали мимо подножия дворца-крепости Великого ламы Чанкья Ролпэ Дордже^[28].

Этот лама считается воплощением прославленного ученого, уроженца города Чанкья, расположенного в тибетской провинции Кам. Китайский император пригласил этого человека в Пекин и поставил его примерно в 1770 году во главе всех буддистов-ламаистов Китая. Нынешний Чанкья Ролпэ Дордже формально является настоятелем обители Утайшань, но фактически не пользуется там ни малейшим влиянием — это просто богатый сановник, желающий что-то значить в правящих кругах. Внешне это весьма дородный человек среднего роста, очевидно не чурающийся мирских радостей: он посещал в Пекине спектакли китайского театра, хотя это не принято у высших буддийских служителей культа. Великий лама покинул Утайшань задолго до японской оккупации и поначалу укрывался в Ханькоу, а затем в Чэнду — он все еще находился там во время моего пребывания в этом городе.

Уже под вечер, миновав два селения, мы прибыли в центр большого населенного пункта. В этом месте соединялись три долины, и на вершине уходящего в небо горного отрога, куда вела длинная белая лестница, возвышался храм со множеством боковых пристроек зеленого и красного цвета. Его желтые черепичные, покрытые глазурью крыши, увенчанные позолоченными украшениями, сверкали в прощальных лучах заходящего солнца. Этот храм был похож на сказочный дворец.

Мне сразу же ужасно захотелось в нем поселиться. Но разве возможно, чтобы здесь нашлось для меня пристанище? Моя надежда росла по мере приближения к лестнице, но, когда мы поравнялись с ее подножием, погонщики мулов повернули направо, оставив дивный храм позади. Увы!..

Мы оказались среди полей и поехали вдоль какой-то речушки. Перебравшись через нее по каменному мосту, мы поднялись на вершину хребта, разделявшего две долины. И тут погонщики мулов остановились у ворот монастыря. Уже почти совсем стемнело. Последовали долгие переговоры, в результате чего выяснилось, что мы сбились с пути. Надо было поворачивать и спускаться в деревню либо на свой страх и риск пробираться сквозь чащу, по отвесной козьей тропе, вьющейся по склону горы.

— Я пойду пешком, — сказала я человеку, который вел мула с моим портшезом.

Он ничего не ответил и пошел по тропе исследовать путь. Перспектива долгого обратного пути в деревню, а затем еще одного восхождения на гору его явно не радовала. Меня же не страшили блуждания в полутьме, и я предпочитала полагаться на собственные ноги, а не на копыта мулов, перевозивших мои тяжелые шаткие носилки.

Я собралась было спешиться, но тут снова появился погонщик. Он резко схватил мула, возглавлявшего шествие, за повод и потащил его за собой. Я уже не могла сойти на землю, и мне пришлось смириться. Все прошло наилучшим образом. Мы добрались до больших ворот, славные животные прошли внутрь, и я увидела просторный двор с разными постройками.

Ньерпа (управляющий монастыря) поспешил мне навстречу. Я последовала за ним, то и дело поднимаясь по лестницам и проходя через дворы и крытые галереи. Затем проводник толкнул тяжелую дверь, и я оказалась во внутреннем дворе, где два здания стояли друг против друга, подобно китайским домам. Нам с Ионгденом предстояло поселиться в большей из построек, как правило, состоящих из трех комнат. Слуги должны были жить напротив, в маленьком строении. В довершение всего у дверей нашей летней квартиры располагалась кухня. Я была в восторге от этого жилья и уже не сожалела о прекрасном храме, представшем моему взору на закате.