Читать книгу - "Led Zeppelin. Когда титаны ступали по земле - Мик Уолл"

Но заметны они были не только своей музыкой. Энн Уилсон, впоследствии участница Heart, пошла со своей сетрой Нэнси посмотреть на группу в Greenlake Aquatheatre в Сиэттле, где они были обозначены на афише вместе с Sonny & Cher и Three Dog Night. «Уровень сексуального возбуждения девушек постарше из числа зрителей был шокирующим, — говорила она журналу Classic Rock. — Там не было никакого выступления Three Dog Night!» Для двадцатипятилетнего Джимми Пейджа, неженатого и уже привыкшего со времен туров с The Yardbirds к возможностям, которые давал либеральный сексуальный нрав американских фанаток, ничего из этого не было в новинку, и он приказал Коулу пускать за кулисы только самых красивых девушек из зала. Но если истории подвигов Пейджа были в изобилии — как Бонзо одевался в форму официанта и «подавал» Джимми на тележке в комнату, полную красивых женщин, — то для остальных это был совершенно новый мир. Тот, которым они рано или поздно воспользуются, несмотря на семейное положение. Как мне однажды сказал современник Планта и Бонэма Оззи Осборн: «В тем времена в Англии вам все еще нужно было угощать их вином, вести на обед, прежде чем вас подпустят к себе. В первый раз, когда группы вроде Sabbath или Zeppelin оказались в Америке, никто не мог поверить своим глазам. Цыпочки просто подходили к вам и говорили: „Я хочу тебя трахнуть!“ Никто из нас не мог этому сопротивляться».

В частности, Плант, никогда не испытывавший недостатка в поклонницах, теперь чувствовал себя переполненным вниманием, которое он получал. «Вся эта английская суровость быстро испарилась в зеленовато-голубых лучах калифорнийского солнца времен после Лета Любви, я был телепортирован… — рассказал он мне. — Мне было [двадцать], и это было как „Черт возьми, я хочу немного этого и немного вон того, а потом не достанете мне что-нибудь из Чарли Паттона? А что это за девушка там и что в этой пачке?“ Это был не вопрос вкуса и не вопрос приличий». Тем не менее, когда дело доходило до групи, во время последующих длинных переездов на машине и перелетов он был точно так же переполнен чувством вины. Эти чувства он попытается выразить в первой песне, для которой будет сочинять текст: граничащая с искренностью, хотя и отчасти лицемерная, песенка для его жены под названием ‘Thank You’. «Пришлось долго уговаривать его и поддразнивать, чтобы он в действительности стал писать, — рассказал Джимми, — что было забавно. А потом, на второй пластинке он написал слова ‘Thank You’. Он сказал: „Я хочу попробовать это и написать ее своей жене“».

Даже у Бонэма и Джонса, старательно отвергавших возможности развлечься в первом американском туре, были свои моменты. Как впоследствии признавал Джонс: «Гастроли делают тебя другим человеком. Я понимаю это, когда оказываюсь дома. Мне нужно несколько недель, чтобы восстановиться, после того такого длительного периода животной жизни». Но в то время как он старался быть осмотрительным на всех тайных вечеринках с групи, истории о шальных выходках Бонэма — ударника на них подбивал Коул, с которым они стали регулярными «собутыльниками», — вскоре станут почти такими же легендарными, как у Пейджа. Самая печально известная из них произошла тогда, когда Коул склонил его заняться сексом с пользующейся дурной славой групи из Л. А. известной как Скотство за ее привычку постоянно приводить с собой в отель своего датского дога. Коул пытался заставить датского дога сделать девчонке куннилингус, приманив его кусочками жареного бекона, разложенного по ее вагине, но потерпел неудачу в этом и подтащил к ней пьяного Бонэма, чтобы он занял место дога. Впоследствии Коул расскажет писателю Стефану Дэвису: «Итак, Бонзо там трахал ее и — клянусь — спросил меня: „Ну как я?“ Я ответил: „Неплохо“. Потом зашел Грант с этой здоровой, промышленного объема банкой с тушеной фасолью и вывалил ее на Бонзо и девчонку. Потом он открыл бутылку шампанского и обрызгал их».

Так как эти юношеские шумные выходки были типичны для таких людей, как рок-музыканты, скучавшие в дороге и вдали от дома, тот факт, что в то же самое время, когда по Бонзо стекала холодная фасоль, Джимми Пейдж в своей комнате фотографировался, покрытый отбросами, а другая известная групи GTO Мисс Синдерелла изображала, что она ест их с его тела, не должен был никого шокировать. Тем не менее, годы спустя, когда подобные случаи были описаны во всей их ужасающей атмосфере в таком смехотворно чопорном томе, как Hammer of the Gods, шок, который они вызвали, был достаточен для того, чтобы добавить несколько слоев к мифу о Zeppelin. В реальности, конечно, Elvis и The Beatles позволяли себе и не такое задолго до того, как Zeppelin совершили вынужденную посадку в Америке. Даже в середине пятидесятых, до так называемой сексуальной революции, бывший друг Пресли из «Мемфисской мафии» Ламар Файк рассказывал журналу Mojo: «Элвис повидал больше задниц, чем унитаз. Шесть девчонок в комнате за раз… когда мы выезжали из отелей, для уборки требовалась помощь Национальной гвардии». Или как Джон Леннон позже поведает о дорожных приключениях The Beatles Янну Веннеру: «Если бы вы могли представить наши туры, вы бы поняли. Просто подумайте о [фильме Феллини] «Сатирикон». Где бы мы ни были, всегда происходили те же сцены. [Номера отелей] были полны героина и шлюх и черт знает чего еще».

Даже если обычная публика еще некоторое время оставалась в неведении относительно таких выходок, иллюзия, что жизнь рок-звезды проходит в обстановке гедонистической страстности, уже прочно укрепилась в сознании людей. Эта идея подкреплялась такими провокационными изображениями, как фотография комнаты, заполненной обнаженными девушками, использованная на обложке альбома Хендрикса Electric Ladyland, или знаменитое портретное фото вакханалии The Stones, сделанное Майклом Джозефом для внутренней стороны конверта альбома Beggars Banquet, которые появились в самом конце 1968 года. Новые покупатели альбомов и сами едва ли были невинны, учитывая, что фильмы того времени вроде «Фотоувеличения», «Беспечного ездока», а позднее «Представления», «Вудстока», «Забриски Пойнт», даже последние фильмы The Beatles — созданная под влиянием кислоты «Желтая подводная лодка» и депрессивный «Let It Be» — четко отражали новое сексуально-наркотическое сознание, после Лета любви, несомненно, очевидное во всех аспектах рок-опыта шестидесятых.

В GTO входили полдюжины друзей-групи, ставшие знаменитыми под покровительством Фрэнка Заппы, придумавшего идею превратить их в настоящую группу, которая бы делала записи для его собственного независимого лейбла, соответствующим образом названного Bizarre Records. Аббревиатура GTO расшифровывалась по-разному: Возмутительно, девчонки вместе (Girls Together Outrageously), Девчонки только вместе (Girls Together Only), Порой девчонки вместе (Girl Together Occasionally), Девчонки часто вместе (Girls Together Often) и другими подобными способами. Там были Мисс Синдерелла, Мисс Кристина, Мисс Памела, Мисс Мерси и Мисс Люси (плюс, периодически, Мисс Сандра и/или Мисс Спарки). Они попробовали себя на сцене на нескольких шоу Mothers of Inventiion в качестве танцовщиц и/или бэк-вокалисток, и в ноябре 1968 года Фрэнк Заппа взял их на постоянное жалование в 35 долларов в неделю для каждой. Как другой примечательный музыкант, имевший контракт с лейблом Заппы, Элис Купер впоследствии опишет в своей автобиографии «Я, Элис», GTO «были в большей степени мультимедийным предприятием, чем музыкантами. Люди просто тащились от них. Они были желанны…»