Читать книгу - "Последняя спецоперация "Нормана" - Михаил Болтунов"

«Сов. секретно

Москва. Центр. Радиостанция “Пена”. 21.1.44 г.

В Польшу для разведки посылаю группы Горы и Степи, на Западный Буг на разведку оборонных сооружений — Седельникова.

Черный».

Соваться за Буг, на территорию Польши, без тщательной разведки было бы опрометчиво. Решено послать вперед опытных разведчиков — офицеров Михаила Гору и Федора Степь.

На душе у Черного тревожно: и Гора и Степь идут небольшими отрядами, в незнакомые места.

Перед отходом долго говорили, прикидывали, обсуждали, по сути, как выйти из воды сухими — и дело сделать, и вернуться живыми-здоровыми.

Черный просил сообщать не только о противнике, но и о политической обстановке на польской территории. Он хотел разобраться, с кем ему предстоит иметь дело в будущем, на кого можно опереться, кого опасаться.

Первые радиограммы Горы и Степи не внушали большого оптимизма. В стране политическое противостояние, партизан кот наплакал. И тем не менее в течение месяца партизанским разведчикам удалось проникнуть и в Люблин, и в Лукув. «Немцы из Люблина эвакуировали эмиссионный и сельскохозяйственный банки, — сообщали они. — Строительство оборонительной линии по реке Буг производится очень медленно. Идут преимущественно земляные работы».

Кроме того завербованный источник в люблинском депо доложил: в депо 50 паровозов, строится вторая колея на дороге Люблин — Парчев.

Еще один агент передал сведения о луковской школе подготовки унтер-офицеров.

Удалось проникнуть и на фашистский аэродром Бяла Подляска. Там базировалось около двух десятков штурмовиков и сорок бомбардировщиков Ю-88.

Это уже было кое-что.

Умело работал и Григорий Патык под Брестом. Москва получила от Черного следующую телеграмму: «Патык добыл план Бреста с точным нанесением воинских частей, учреждений и складов. Каким образом переправить вам план и агентурную обстановку?»

Чувствовалось по всему: у Патыка появились ценные источники. И действительно, интуиция не подвела Ивана Николаевича. Вскоре Патык прислал радиограмму. В ней кратко сообщал о своих агентах и приглашал Черного приехать к нему под Брест для знакомства с источниками.

Видимо, игра стоила свеч. Иначе Патык не стал бы по пустякам беспокоить командира.

Черный отправился к Патыку. Агент Сокол — молодая женщина, работающая на станции Брест в товарной конторе. Ее скромная должность давала большие возможности. Она могла свободно передвигаться по железнодорожному узлу, знакомиться с документацией.

Сокол уже подорвала три цистерны с топливом.

Агент Зайцев работал помощником машиниста и давал сведения о движении составов. Он также совершил два диверсионных акта — подорвал паровозы.

Но самым ценным оказался агент Жук. Он хорошо владел немецким языком, работал на брестском почтамте, имел обширные знакомства среди немецких офицеров и солдат. Жук готов был устроиться переводчиком в управу, а также совершить диверсионный акт. Черный запретил использовать Жука для проведения диверсий и оставил работать на прежнем месте, на почтамте, сказал, что тот получит персональную задачу.

После возвращения в Сварынь, среди ночи, Черного поднял радист Юрий Ногин. Радиограммы — одна, другая, третья. Обычные, рабочие — выброска пеленгаторной станции задерживается, сообщение о группе Хаджи и Сураева. И вдруг: «Указом Президиума Верховного Совета СССР звание Героя Советского Союза присвоено»… «Ого! Это кому же?» — спросонья не понял Черный… Еще раз перечитал: «Звание Героя Советского Союза присвоено Банову Ивану Николаевичу…»

— Поздравляем, товарищ майор, — радостно произнес Юрий Ногин.

И в следующую минуту комната заполнилась людьми. Все поздравляли командира с высокой наградой.

Однако, как оказалось, в Указе он был не один. Среди награжденных — Гора, Седельников, Бритаев, Каплун, Караваев… Всего более двухсот человек. Ордена, медали…

Партизаны устроили пир. Все, что было в наличии из продуктов, — на стол. Гулять — так гулять. Не каждый день приходят такие награды.