Читать книгу - "Юридический механизм разрушения СССР - Дмитрий Лукашевич"

С целью отмены ст. 6 Конституции СССР на депутатов оказывалось сильное психологическое давление: заявлялось, что, согласно социологическим опросам, более 70 % респондентов выступило за отмену ст. 6 Конституции, говорилось, что при вынесении данного вопроса на рассмотрение Съезда в Верховном Совете при голосовании было получено большинство^[385].

Особое раздражение вызвало у М. С. Горбачёва предложение одного из депутатов провести поимённое голосование о включении в повестку дня Съезда вопроса об отмене ст. 6 Конституции СССР. Понимая, что многие депутаты ещё связывают КПСС с Горбачёвым и, следовательно, побоятся голосовать «за» и поэтому вопрос будет решен отрицательно, М. С. Горбачёв вскричал: «Съезд сам решит, вы не навязывайте свою точку зрения Съезду. Вы внесли предложение, мы его рассмотрим»^[386]. Как оказалось, опасения генсека были не напрасны: в результате поименного голосования Съезд высказался за сохранение конституционной монополии его «родной» партии^[387] и не включил данный вопрос в повестку дня.

Было отклонено и предложение о включении в повестку дня вопроса об исключении упоминания в ст. 7 Конституции СССР комсомола^[388].

Помимо отстранения КПСС от власти, что на практике означало разрушение целой системы управления государством, на Съездах народных депутатов СССР шла откровенная дискредитация партии, а также разрушение «ореола власти» вокруг КПСС, насмехательство и глумление в отношении членов Центрального Комитета КПСС и членов Политбюро. Так, депутат А. И. Демидов заявил следующее: «Не совсем удачным считаю размещение депутатов в зале заседаний. С одной стороны, товарищи, очень хорошо, что со сцены Дворца съездов убрали наконец кресла для особых депутатов, членов Политбюро ЦК КПСС и других высокопоставленных товарищей. И теперь перед нами не разыгрывается ежедневно сцена “явления вождей народу”, сопровождаемая обязательными аплодисментами и вставанием, как это было ещё совсем недавно. С другой стороны, товарищи, плохо, что депутаты – члены Политбюро – всё-таки сидят обособленно. Тем самым вольно или невольно подчёркивается их особое положение на нашем Съезде»^[389]. Абсолютно понятно желание депутатов приравнять себя к членам Политбюро (полагаю, что именно так это надо трактовать, а не наоборот), только вот высмеивание и фамильярность привели в конечном счете к тому, что «целились в коммунизм, а попали в Россию».

Удивительно, но на выпады против КПСС сами партийные работники никак не реагировали, что вызывало удивление у некоторых депутатов^[390]. Полагаю, что партийные работники не защищали партию, потому что её не защищал и сам генсек М. С. Горбачёв, а на партийную дисциплину гласность, видимо, не распространялась.

Подводя итог работе I Съезда народных депутатов СССР, Б. Н. Ельцин заявил: «Передача власти от партии Советам в лице съезда не состоялась. Не были внесены соответствующие поправки в Конституцию. Не был принят Закон о власти – Декрет о власти… Тем самым при подготовке и проведении съезда были повторены ошибки 19 партийной конференции, не позволившие начать перестройку в партии. Опять муссировались периферийные вопросы, а ядро политической и экономической системы осталось нетронутым»^[391].

Об истинной цели реформы декабря 1988 г. позднее высказался и сам М. С. Горбачёв. Разоткровенничавшись, в своих мемуарах он признал: «Если попытаться коротко охарактеризовать смысл политической реформы, как она была задумана и проведена, то можно сказать, что это передача власти из рук монопольно владевшей ею коммунистической партии в руки тех, кому она должна была принадлежать по Конституции, Советам (выделено мной. – Д. Л.), через свободные выборы народных депутатов. И вполне понятно, что успех или неудача реформы, особенно на ранних ее этапах, всецело зависели от отношения к ней самой КПСС, которая, по существу, должна была добровольно расстаться с собственной диктатурой. Это была дьявольски сложная политическая операция, болезненная и особенно тяжелая, можно сказать, со “смертельным исходом” для слоя партийной номенклатуры…»^[392]. Согласился с этой позицией и Н. И. Рыжков, утверждая, что «…лозунг “Вся власть Советам!” … означал, в отличие от предреволюционной ситуации начала XX века, передачу власти из рук ЦК КПСС в руки Советов народных депутатов»^[393].

Таким образом, одной из главных целей введения института Съездов народных депутатов СССР была ликвидация ядра политической системы СССР – КПСС. То есть Съезд противопоставлялся партии и должен был на короткий исторический момент заменить последнюю в системе управления государством. А уже после ликвидации КПСС логически должна была последовать ликвидация самой советской системы. Так на практике и вышло.

г) Съезд народных депутатов СССР как инструмент реставрации капитализма в СССР.

Ещё на XIX партконференции академик Арбатов Г. А. призывал «добиться признания роли товарно-денежных отношений и рынка», заявляя, что «нам нужна конкуренция»^[394]. То есть идея рынка, неизбежность его введения для преодоления проблемы дефицита в СССР внушалась советскому народу постепенно. Однако после «внушений» должны были последовать необходимые действия. Съезд народных депутатов СССР как раз и выступил необходимым инструментом для реставрации капитализма в СССР.

На заседаниях Межрегиональной депутатской группы – главного двигателя всех Съездов – открыто заявлялось, что «…мы должны ликвидировать ту систему и тот строй, который зовётся у нас социализмом и который является марксистско-ленинским (подчёркнуто мной. – Д. Л.), но который не даёт нашему народу жить нормально, и заменить его на саморазвивающуюся общественную систему»^[395].