Читать книгу - "Военная контрразведка от "Смерша" до контртеррористических операций - Николай Ефимов"

Слабая наводка и поверхностное описание внешности агента было все, чем располагал начальник отдела подполковник В. Манин. В течение двух лет его подчиненные вели оперативную проверку Винберга, но доказательств шпионской деятельности не было. Однако он регулярно ездил в Западный Берлин, возвращаясь со скромным «дежурным набором» вещей и продуктов.

Подходил к концу срок проверки, дело на Винберга готовились отправить в архив. И здесь Манин и Николаев, находившийся в отделе с инспекторской проверкой, решили направить за «мертвым объектом» разведчиков наружного наблюдения. В их предложении руководству управления содержалась значительная доля риска: в Западном Берлине «наружка» сама могли попасть под «колпак» американской спецслужбы, но генерал Цинев решил рискнуть.

Во время очередной поездки Винберга в Западный Берлин вслед за ним отправилась бригада наружного наблюдения. И тут все стало на свои места — скромный переводчик оказался матерым американским агентом. «По пути в Берлин, особенно в западной части города, Винберг неоднократно квалифицированно проверялся, петлял по улицам и, видимо, не обнаружив ничего подозрительного, озираясь, вошел в аптечный киоск «Дрогерия» на Грольманштрассе, где находился около полутора часов. Вход в помещение и выход из него были зафиксированы на фотопленку. Ознакомившись со сводкой наружного наблюдения, я (Николаев. — Авт.) проверил этот адрес по рабочим учетам управления. Оказалось, что он известен нашей контрразведке как явочная квартира американской спецслужбы. Будучи задержанным, при предъявлении улик Винберг понял бесполезность запирательства и стал давать признательные показания. Оказалось, что он был давним агентом американцев, еще с первых послевоенных лет. Выполнял задания по отслеживанию происходящих изменений в танковом гарнизоне, а также передавал сведения, которые ему становились известны в силу служебного положения».

И таких «открытий» по мере развития операции «Весна» становилось все больше. Подобно снежному кому нарастало количество выявленных агентов западных разведок. Такого размаха шпионской деятельности не могли припомнить даже бывалые фронтовики — сотрудники «Смерша». Агенты-вербовщики, наводчики, курьеры, наблюдатели, резиденты… С каждым новым днем на аналитической схеме военных контрразведчиков все отчетливее проступала густая сеть резидентур иностранных спецслужб — особенно высока ее плотность была вокруг мест дислокации частей ГСВГ.

Сложность вербовки советских военнослужащих вынуждала западные спецслужбы искать источники информации среди местных граждан, работавших в воинских частях по найму. Так, из десяти агентов западногерманской разведки, выявленных сотрудниками особого отдела 4-й гвардейской механизированной армии, пятеро работали в качестве слесарей, водопроводчиков и водителей в различных тыловых подразделениях, и ни один из этих десяти не был советским военнослужащим.

Слабые агентурные позиции западных спецслужб в этой среде, по мнению Юрия Алексеевича, были обусловлены высокой степенью патриотизма как офицеров, так и солдат, а также эффективным контрразведывательным режимом в частях ГСВГ

На его памяти, за время его службы в ГДР с 1951 по 1957 год, на запад ушло всего несколько советских военнослужащих, в основном по бытовым мотивам. В этом отношении показательна судьба инструктора политотдела 12-й гвардейской танковой дивизии капитана А. Дудина. Под влиянием сожительницы-немки и ее родителей, убеждавших его в преимуществах жизни в ФРГ, он в августе 1952 года покинул часть и ушел в Западный Берлин. Там на него сразу вышли сотрудники британской разведки и вывезли в Лондон.

Первые дни Дудин жил в гостинице, содержался за счет МИ-6 и подвергался разведывательному опросу. Видимо, каких-либо серьезных военных сведений британские разведчики выжать из него не смогли и тогда решили использовать в пропагандистской кампании. Дудину предложили написать книгу «об ужасах жизни в СССР», но бывший политработник при всем своем старании ничего антисоветского выдавить из себя не смог. Вскоре за ненадобностью он был выброшен на улицу. Четыре года помыкавшись чернорабочим и забойщиком на угольных шахтах Великобритании, Франции и Бельгии, Дудин возвратился обратно в СССР

Так же безжалостно западные разведки поступали по отношению к большинству других своих агентов. Они стремились получить информацию о состоянии боевой готовности советских войск, тактико-технических характеристиках техники и мобилизационных планах командования, но отнюдь не пеклись о судьбе своих «использованных» информаторов.

Накал противостояния в холодной войне достиг такого «градуса», что кураторы, особенно из числа американцев, в ущерб конспирации и собственной безопасности вынуждали своих резидентов и агентов работать «на грани фола». Интенсивные контакты с курьерами, прибывавшими за собранной информацией, поездки резидентов для встреч с кураторами в Западный Берлин, а также необыкновенно раздутые «штаты» резидентур, где в некоторых число агентов-информаторов достигало полутора десятка, в определенной степени облегчали «особистам» и сотрудникам МГБ ГДР их оперативное выявление и разработку.

Так, в поле зрения особых отделов по 2-й и 4-й гвардейским механизированным армиям, дислоцировавшихся на территории Ростокского округа, попало несколько граждан ГДР. Они активно стремились к установлению контактов с советскими военнослужащими и проявляли повышенный интерес к жизнедеятельности войск. В ходе дальнейшей оперативной проверки были получены дополнительные материалы, указывающие на проведение ими шпионской деятельности. В частности, одни пытались получить тактико-технические характеристики находящейся на вооружении техники, а другие фиксировали ее перемещения по территории округа. Установленное за ними наружное наблюдение вскоре вывело контрразведчиков на неприметного служащего одной из контор. Он оказался резидентом британской разведки и имел на связи семнадцать агентов. Поток поступающей от них информации был настолько велик, что для ее передачи в разведцентр резидентурой использовались три радиостанции.

Другая мощная разведывательная сеть британской спецслужбы была выявлена сотрудниками Галльского окружного управления МГБ ГДР — в ее состав входило двадцать человек. Для передачи в разведцентр собранных шпионских материалов использовались радиостанция и агенты-курьеры, а основными объектами разведывательных устремлений резидентуры являлись советские части. Дальнейшую ее оперативную разработку сотрудники МГБ вели во взаимодействии с управлением.

Не менее плотную сеть, сплетенную американской разведкой, контрразведчики раскрыли на территории Лейпцигского округа. Ее участники также занимались сбором данных о местах дислокации, численности и вооружении советских войск и подразделений армии ГДР. В состав резидентуры входило девять человек. Руководили ею братья Глинке: Питер, занимавший неприметную должность на одном из народных предприятий, являлся резидентом, а Клаус, дежурный офицер комендатуры Лейпцигского вокзала, наряду со сбором сведений о железнодорожных воинских перевозках доставлял их в Западный Берлин сотрудникам спецслужбы…

К весне 1955 года масштабы и активность разведывательно-подрывной деятельности иностранных спецслужб на территории ГДР вынудила руководителей советских органов безопасности и МГБ перейти к наступательным действиям. «Контрразведывательная «Весна» подходила к концу. По оперативному замыслу руководства операции, она должна была на длительный срок парализовать подрывную работу западных разведок на территории ГДР Помимо этой чисто профессиональной задачи необходимо было, как вспоминал Юрий Алексеевич: «Разоблачить перед мировой общественностью их подлинную роль в обострении политической и военной напряженности. Речь, таким образом, речь шла о масштабных ответных мерах стратегической значимости».