Читать книгу - "Горби. Крах советской империи - Строуб Тэлботт"

Обойдя в маневре Ельцина (не без помощи со стороны Ельцина), те, кто склонялся к свертыванию сущностных политических реформ, увидели для себя возможность взять верх. В марте 1988 года и Горбачев и Александр Яковлев запланировали поездки за рубеж: Горбачев в Югославию, Яковлев в Монголию. Лигачев временно оказался во главе Секретариата партии, по-прежнему отвечавшего за надзор над прессой. Неожиданно ежедневная газета «Советская Россия», одиозно известная своими тесными связями с «консервативными» элементами в партии, опубликовала статью, от которой у реформаторов кровь застыла в жилах.

Статья (по виду «письмо» от ленинградской преподавательницы Нины Андреевой) заняла целую газетную полосу и была напичкана всеми возможными обвинениями и инсинуациями, типичными для худших времен сталинизма.

Как только письмо было опубликовано, партийные организации в ряде городов и областей дали указание его «изучать». Особое рвение в этом отношении проявила ленинградская парторганизация.

Такая реакция выказывала все обычные признаки координации, и многие восприняли их как знак веропослушникам партии: им будет на кого положиться, если они пожелают отстаивать консервативные взгляды во время намеченной на лето партийной конференции.

Горбачев, Яковлев и вообще реформаторы считали, что статье отводится роль первого выстрела, открывающего кампанию, дабы загнать политическую реформу обратно в сосуд, где дух ее томился до 1987 года. Как вспоминал в 1992 году в частном разговоре со мной Горбачев, двигаться вперед быстрее у него не было возможности ни в 1988, ни в 1989 году. «Они противились каждому моему шагу на этом пути, – заметил он. – Мне удалось добиться формального согласия на частичные реформы в 1987 году. И что случилось? Не успел я повернуться, как они ударили мне в спину Ниной Андреевой!».

Уловка с Ниной Андреевой, кто бы за ней ни стоял, обернулась и против ее соавторов. Как только Горбачев вернулся из Югославии, он настоял на обсуждении статьи на Политбюро. Обсуждали два дня подряд. Судя по краткому отчету об этих заседаниях, опубликованному Горбачевым в 1993 году, он открыл обсуждение, заявив, что «статью следует рассматривать как антиперестроечную платформу», и выразив сомнение в том, что Нина Андреева могла написать ее без посторонней помощи. И обеспокоило его, сказал Горбачев, не то, что письмо появилось, а то, что партийные работники представили его как не терпящую возражений директиву.

Опубликованный отчет свидетельствует, что лишь Яковлев и Шеварднадзе без обиняков отвергли статью Нины Андреевой. Громыко пытался даже защищать ее, называя письмо ответом на «наветы», появившиеся в прессе. Все выступившие, однако, сошлись на том, что Политбюро должно прежде всего действовать в единстве и согласии, и во имя единства согласились подготовить для партийной печати статью, которая содержала бы обоснованное опровержение. Судя по протоколу заседания, Лигачев либо отсутствовал, либо не выступал.

5 апреля «Правда» выполнила решение Политбюро, опубликовав неподписанную статью (фактически написанную Яковлевым), где отвергались положения письма Андреевой. Несколько дней спустя «Советская Россия» была вынуждена опубликовать извинение, что вообще напечатала это письмо.

Горбачев утвердил свое верховенство, однако со стороны не было уверенности, сумеет ли он контролировать предстоящую партийную конференцию. Партийные конференции не созывались с тех пор, как в 1941 году последнюю собрал Сталин. После смерти Сталина каждые пять лет проводились съезды партии, и, хотя партийный устав наделял Центральный Комитет правом созыва конференции в любое время, было неясно, какими станут властные полномочия такой конференции.