Читать книгу - "Величайший позор Британии. От Дюнкерка до Крита. 1940-1941 - Владислав Гончаров"

Доки и портовые сооружения в Дюнкерке были выведены из строя еще задолго до начала эвакуации войск. Едва ли какое-нибудь портовое сооружение или оборудование оставалось уцелевшим и пригодным к использованию после 24 мая. Однако на протяжении всей операции значительная доля усилий немецких ВВС приходилась на город и доки Дюнкерка. Столь же значительная доля усилий была направлена на длинную прямолинейную полосу прибрежных дюн и морского побережья. И все это было почти безрезультатно. В дюнах мягкий песок снижал эффективность разрыва бомб, а в городе были хорошие бомбоубежища. Общие потери в людях были совершенно несоразмерны с масштабом затрат и усилий немецкой авиации. Никакого существенного влияния на эвакуацию войск союзников эти усилия не оказали.

Недостатком немецких ВВС в операциях у Дюнкерка была их неспособность сосредоточить свои усилия с самого начала операций на уничтожении кораблей и других плавучих средств. Сухопутные войска, хорошо окопавшиеся и правильно рассредоточенные в ожидании эвакуации, не могли быть сильно уязвимы для имевшихся в то время средств нападения. Корабли же, частично потому, что в начале войны они были вооружены весьма несовершенными зенитными орудиями, представляли собой весьма уязвимые цели.

Если бы Кессельринг с самого начала операции сосредоточил свои силы против кораблей, он, может быть, и смог бы выполнить хвастливые обещания Геринга. Напомним, что уже к среде 29 мая большие потери в эсминцах заставили англичан внести серьезные изменения в тактику их использования, хотя Рамсей и пытался противиться этим изменениям. 1 июня необходимость таких изменений стала понятной для всех. Сам Рамсей был вынужден отказаться от действий по эвакуации в дневное время. Значение потерь в эсминцах и войсковых транспортах в то серое утро можно было сравнить с проигрышем морского сражения. Если бы это случилось неделей раньше и повторилось бы несколько раз, что было вполне возможно, операция по эвакуации войск была бы поставлена под угрозу провала^[82].

Схема 13. Обстановка между Булонью и Дюнкерком с 24 по 29 мая 1940 года

Рамсей не мог бы допустить таких потерь в эсминцах и транспортных судах. Если бы к тому же запруженные судами и плохо защищенные порты Дувр, Рамсгет, Фалкстон и Ширнесс были атакованы с воздуха немцами даже в ночное время, эвакуация войск из Дюнкерка могла бы быть расстроена в первые же дни. А если бы наряду с правильными действиями воздушных сил немцы умело организовали операции своего военно-морского флота, эвакуация вообще провалилась бы.

Причины неудач немецкого военно-морского флота имеют свои исторические корни. В так называемом плане «Z», предусматривавшем восстановление германских военно-морских сил, адмирал Редер намечал создать к 1942 году в Германии мощный современный флот, который к 1948 году должен был превзойти по своим размерам английский флот. В 1939 году германские адмиралы вступили в войну с нежеланием и недобрым предчувствием. Относительные размеры флотов воюющих государств не давали им основания рассчитывать на успех.

К моменту разработки планов наступления на Западе у Германии уже были довольно мощные военно-морские силы, способные играть существенную роль в кампании. Знаменитая директива № 6 указывала, что «морской штаб обязан использовать все свои ресурсы для прямой и косвенной поддержки сухопутной армии и ВВС в течение всего периода наступления».

Директива № 6 была издана в октябре 1939 года. За месяц до начала осуществления плана «Гельб» Гитлер захватил Данию и Норвегию. Все силы военно-морского флота Германии были сразу же лишены возможности осуществлять поддержку правого фланга войск, действующих по плану «Гельб», так как они полностью были скованы действиями в Норвегии. Адмирал Редер, разрабатывавший план действий военно-морских сил, был убежден, что операция в своей основе противоречит всем принципам теории ведения войны на море, так как у немцев не было превосходства в морских силах.

По этой простой причине он остался при своем мнении. Кончилось дело стычкой с Гитлером на совещании 29 марта. Гитлер хотел оставить военно-морские силы в Нарвике. Но Редер заявил, что «в Нарвике эсминцы беззащитны, так как они подвержены опасности уничтожения превосходящими силами противника». Последний абзац его доклада, зачитанного на одном совещании у фюрера, гласил: «Фюрер отказывается от идеи оставления кораблей в Нарвике...»

Легко было принимать решения на совещаниях, но нелегко было их выполнять. Десять крупнейших и новейших немецких эсминцев были посланы для обеспечения операции в Нарвике. Запас горючего у них был таким, что нужно было его пополнить в Нарвике. Для этой цели туда были посланы два танкера. Один из них, «Каттегат», был перехвачен норвежскими патрульными кораблями и затоплен в Вест-фьорде, в связи с чем пополнение запаса горючего в Нарвике было задержано. Благодаря этому флотилия английских эсминцев Уорбертона-Ли получила возможность подойти, атаковать и начать уничтожение немецких кораблей, которое завершили линкор «Уорспайт» и эскортировавшие его эсминцы. Поражение у Нарвика вместе со значительными потерями в других операциях по высадке в Норвегии явилось серьезным ударом по военно-морским силам Германии^[83].

10 мая, когда германская армия переправилась через мосты у Маастрихта, двигаясь на запад, у немцев не оставалось никаких сил для поддержки ее действий. Помимо того, немецкие адмиралы не считали, что такая поддержка скоро потребуется. Они верили не больше, чем германский Генеральный штаб, в возможность такой скорой победы, как быстрый выход к Абвилю. Когда войска союзников на севере были наконец отрезаны от Центральной Франции, у немцев не оказалось на своих собственных базах каких-либо военных кораблей, способных серьезно помешать снабжению этих войск на ранней стадии операции или развертыванию их эвакуации в заключительной стадии.

Операции по минированию устья Шельды и районов западных портов, которые первоначально являлись одной из основных составных частей плана немецкого военно-морского флота, были переданы военно-воздушным силам. Задача по перехвату судов союзников была возложена на четыре подлодки малого радиуса действий, которые оперировали в южной части Северного моря и у входа в пролив Ла-Манш. Только 21 мая немцы отвели две флотилии торпедных катеров, действовавших в норвежских водах, в одну из немецких бухт для действий в южной части Северного моря. До этого времени в распоряжении немцев здесь были только слабые силы судов Гельголандской бухты: тральщики, суда ПВО и береговой обороны^[84].