Читать книгу - "Черчилль. Биография - Мартин Гилберт"

Тетушке Леони он написал две недели спустя: «Я пережил так много, что мне будет приятно пожить немного в мире и покое. Я был под огнем в сорока различных боях только в этой стране, и не перестаю думать, сколько еще можно испытывать судьбу. Впрочем, я хорошо переношу невзгоды. Мое здоровье и моральный дух никогда не были столь крепки, как сейчас, в конце седьмого месяца войны».

15 мая, пока Черчилль с войсками Гамильтона продвигался к Претории, в Лондоне вышла его четвертая книга. Она называлась «От Лондона до Ледисмита через Преторию» (London to Ladysmith via Pretoria) и была написана на основе первых двадцати двух корреспонденций в Morning Post. Через две недели после публикации он пережил новое приключение. Гамильтон в это время находился южнее Йоханнесбурга, а лорд Робертс – севернее. Город буры еще освободили не полностью. Стремясь как можно быстрее отправить отчет в Morning Post, Черчилль решил рискнуть и проехать через Йоханнесбург, чтобы успеть послать его из штаба Робертса. Гамильтон, оценив смелость Черчилля, выдал ему на руки рапорт о сражении для передачи Робертсу. Один француз по имени Лотре, работавший на ближайшем золотодобывающем руднике, предупредил, что поездка через Йоханнесбург опасна, поскольку буры наверняка задержат любого, проезжающего через город на лошади. Он считал, что лучше ехать на велосипеде в штатской одежде.

Лотре предложил отправиться вместе. «Я снял форму, – рассказывал Черчилль читателям в следующем репортаже, – надел гражданский костюм, который был у меня в багаже, и сменил фетровую шляпу на кепку. Мы с Латре сели на велосипеды и покатили в Йоханнесбург. «Если нас остановят, – предупредил Лотре, – говорите по-французски». Мы ехали по городу. Группы хмурых людей беседовали на улицах и подозрительно смотрели на нас. Однажды с нами поравнялся вооруженный бур на лошади. Я взглянул ему в лицо, наши глаза встретились. Он равнодушно отвернулся, потом пришпорил лошадь и ускакал прочь». Проезжая по городу, Черчилль разговорился с тремя британскими солдатами, бродившими в поисках съестного. Он предостерег их от встречи с бурами, еще остававшимися в Йоханнесбурге. Солдаты повернули назад и проводили велосипедистов к британцам. Черчилль вновь избежал опасности. В штабе Робертса он доложил, что почти все буры покинули город. Вечером, после отправки телеграммы в Morning Post и передачи донесения Гамильтона, он был приглашен к Робертсу. «Как вы добрались?» – спросил главнокомандующий. Черчилль объяснил. «Его глаза блеснули, – вспоминал он позже. – Они блеснули от изумления или одобрения. Во всяком случае, по-доброму».

Йоханнесбург был занят, и британцы продолжили наступление на Преторию. 4 июня буры потерпели поражение на окраине столицы. На следующее утро, перед тем как основные силы британцев должны были войти в город, Черчилль и большая группа офицеров на лошадях двинулись вперед. Им пришлось остановиться у закрытого железнодорожного переезда. «Перед нами очень медленно, – вспоминал Черчилль, – два паровоза тащили длинный состав. Вагоны были набиты бурами. Из каждого окна торчали винтовки. Ошеломленные, мы смотрели друг на друга с расстояния метра в три. Случайный выстрел мог спровоцировать жуткое кровопролитие. Жаль было упускать поезд, но мы испытали неподдельное облегчение, когда последний вагон скрылся с глаз».

Дальше путь Черчилля лежал к зданию, в котором содержались британские пленные. Еще этим утром пятьдесят буров охраняли тюрьму, в которой находилось 150 британских офицеров и 30 солдат. Один из пленных, Мелвилл Гудакр, записал в дневнике: «Около девяти утра внезапно на холм галопом взлетел Уинстон Черчилль, сорвал бурский флаг и под наши радостные возгласы водрузил британский».

«Махнув шляпой, я издал приветственный крик, – написал и Черчилль. – На него моментально откликнулись изнутри». Один из пленных вспоминал: «Тут же в помещении началась суматоха. Послышались хриплые крики, мы все, опережая друг друга, ринулись приветствовать своих спасителей. И первым, кого я увидел, подбежав к воротам, был Черчилль».

Через пять часов после освобождения пленных под салют своих победоносных войск в Преторию вошел Робертс. Теперь, когда Претория была взята, Черчилль написал матери: «Я предполагаю вернуться домой. Политика, Памела, финансы и книги требуют моего присутствия». Он также посоветовал брату, который оставался в действующей армии, вернуться в Англию: «Размышляя о незащищенности нашего острова, настойчиво рекомендую тебе служить в Лондоне».

Сам Черчилль продолжил движение с армией Гамильтона. 11 июня он оказался в самом пекле ожесточенного сражения, в «мышеловке под артиллерийским и ружейным огнем», – как сообщал он в телеграмме для Morning Post. Он только ничего не рассказал о собственном участии в сражении и даже не упомянул о нем в мемуарах, написанных тридцать лет спустя. Впрочем, через сорок четыре года после этого сражения Гамильтон опубликовал полный отчет, в котором отметил «проявленную Черчиллем отвагу в бою, которую, впрочем, так никогда полностью не оценили». Войска Гамильтона располагались у подножия высокого холма, вершину которого занимали буры. Эта позиция имела ключевое значение, но «никто, – написал он в рапорте, – этого не понял, пока Черчилль, прикомандированный к моей колонне, не поднялся на холм, бульшая часть которого не просматривалась бурами, ведшими интенсивный огонь. Он поднялся таким образом, как учили наших разведчиков в Индии, и устроился в какой-то выемке на расстоянии пистолетного выстрела от бурских ополченцев – это настоящий подвиг, который продемонстрировал его абсолютную веру в британских артиллеристов. Если хотя бы полдюжины буров продвинулось метров на двадцать, они могли бы просто забросать его камнями. Однако Черчиллю хватило смелости подать мне сигнал, если не ошибаюсь, носовым платком, привязанным на палку. Я понял, что, если поднять в галоп конницу, мы сумеем захватить эту позицию».

Гамильтон так и сделал. Сражение, которое не дало возможности бурам вернуть Преторию, стало, по словам Гамильтона, поворотным пунктом войны. Ночью буры ушли. Наблюдая за победоносными британскими войсками, маршем проходящими перед лордом Робертсом, Черчилль, который ни словом не упомянул о своем участии в сражении, охарактеризовал их так: «Это были люди, уставшие от войны, но воодушевленные надеждой на мир и решительно настроенные увидеть финал. Дай бог им всем вернуться домой».

После этого Черчилль вернулся в Преторию. Там он узнал, что в Соединенных Штатах выпустили его книгу «От Лондона до Ледисмита через Преторию» тиражом 3000 экземпляров. Через четыре дня он поездом отправился в Кейптаун. В полутора сотнях километров к югу от Йоханнесбурга поезд резко остановился. Черчилль вышел, и тут же почти под его ногами взорвался артиллерийский снаряд буров и во все стороны брызнул песок. Впереди, в какой-нибудь сотне метров, полыхал деревянный мост. В поезде ехали солдаты – кто домой, кто на юг. Солдаты в панике выпрыгивали из вагонов. Командиров не было. Не было даже ни одного офицера.

Черчилль принял командование на себя. Опасаясь засады наподобие той, в которую он попал с бронепоездом во Фрере, он пробежал вдоль состава к паровозу, забрался в кабину и приказал машинисту дать свисток, чтобы люди вернулись в вагоны, и немедленно гнать назад. Машинист подчинился. «Я стоял на подножке и следил, чтобы все солдаты вернулись в вагоны, – вспоминал Черчилль. – В ста метрах от нас в сухом русле реки под горящим мостом я заметил кучку темных фигур. Это были последние буры, которых я видел. Уперев в деревянный поручень маузер, я сделал шесть или семь выстрелов в их сторону. Они рассыпались, не открывая ответный огонь. После этого паровоз тронулся, и вскоре мы благополучно прибыли в Копье-стейшн». «Он спасся чудом», – позже написал Джек матери.