Читать книгу - "Военно-духовные ордена Востока - Вольфганг Акунов"

Пик влияния ордена низаритов пришелся на самый конец XII столетия, после чего начался его неуклонный упадок. Это начало упадка ордена, основанного Гассаном ибн Саббахом, было связано с возвышением объединенного сирийско-египетского государства во главе с уже неоднократно упоминавшимся нами выше султаном-суннитом Юсуфом ибн Айюбом (курдом по происхождению), положившим конец правлению измаилитских халифов Фатимидской династии и получившим прозвище Салах-ад-дин (Защитник Веры). С легкостью захватив прогнивший Фатимидский халифат, с которым у крестоносцев был заключен длительный мирный договор, ликвидировав фатимидского халифа (поскольку сам, как правоверный суннит, признавал только суннитского халифа багдадского), искоренив в течение трех лет измаилитскую ересь (в ее мусталитской форме) на Ниле, восстановив в Египте исламское правоверие (в его суннитской форме), курдский султан Салах-ад-дин (получивший этот титул в 1175 году от халифа багдадского), основатель новой династии Айюбидов, объявил себя единственным истинным защитником ислама. Отныне ближневосточным христианским государствам крестоносцев угрожала опасность с юга. Длительные переговоры с Салах-ад-дином, который видел свое предназначение в том, чтобы изгнать христиан с мусульманского Востока, не привели к существенным результатам. С 1171 года для крестоносцев начался тяжелейший период войн с Салах-ад-дином. На этот раз над Иерусалимом, оплотом христианства на Ближнем Востоке, нависла неотвратимая угроза…

Малочисленные, фактически отрезанные от остального христианского мира, ослабленные междоусобными распрями, правители государств крестоносцев теперь даже не думали о дальнейшей экспансии на мусульманские земли. Иерусалимское королевство подвергалось одной атаке мусульман за другой. Вполне естественно, что в такой безвыходной ситуации «франкам» не оставалось ничего иного, как заключить союз с низаритами. Поначалу вид выступающих единым строем мусульманских воинов (все-таки измаилиты формально считались мусульманами!) и крестоносцев вызывал недоуменные вопросы – как у мусульман, так и у христиан. Но к этому довольно быстро привыкли и те, и другие. По большому счету низаритам было все равно, с кем воевать и на чьей стороне выступать. Ведь для них, верных адептов учения великого освободителя страждущего человечества Гассана ибн Саббаха, врагами – не людьми, а «видимыми бесами», «вредными демонами», «джиннами» – были все: и христиане, и мусульмане (не разделявшие их еретических с точки зрения ортодоксального ислама воззрений). Знатные «франкские» бароны, проживавшие в ближневосточных государствах крестоносцев, при случае щедро оплачивали услуги низаритов. Многие арабские аристократы и военачальники пали в описываемый период от отравленных кинжалов низаритских убийц, выполнявших «франкские» заказы. Даже самому Салах-ад-дину пришлось пережить несколько неудачных покушений, после которых он лишь по счастливой случайности остался жив. Однако союз крестоносцев и низаритов оказался не слишком долговечным. Ограбив измаилитский купеческий корабль и перебив его команду, только что избранный королем Иерусалима (который, правда, еще нужно было отвоевать у мусульман!) маркиз Конрад Монферратский подписал себе смертный приговор. 28 апреля 1192 года, всего через несколько дней после избрания его королем Иерусалимским на совете «франкских» баронов Святой земли, Конрад вздумал проехаться верхом по улицам славного города Тира. Неожиданно на него набросились два внешне ничем не приметных, скромно одетых человека, пронзившие свежеиспеченного Иерусалимского короля отравленными кинжалами. Естественно, убийцы оказались низаритскими фидаинами. Один из фидаинов был схвачен и сожжен на костре, другому удалось скрыться (якобы Горный старец все – и сожжение одного, и бегство второго – так и спланировал заранее; сожжение первого ему было нужно для утоления чувства мести разъяренных «франков», бегство второго – чтобы было от кого получить подробный отчет «из первых рук» о совершенном теракте). Между прочим, по одной из версий, Конрада «заказал» ассасинам не кто иной, как грозный Мелек Рик – знаменитый английский король-крестоносец Ричард Львиное Сердце (недовольный тем, что Конрада Монферратского избрали королем Иерусалимским вместо лишенного короны Иерусалима друга Ричарда – Гвидона Лузиньяна, которому в результате пришлось удовольствоваться короной короля Кипра). Мало того! Другой венценосный крестоносец, король Франции Филипп Август, во всеуслышание утверждал, что Ричард Английский и по его душу послал ассасинов, добравшихся якобы даже до славного города Парижа, так что христианнейший король французский спасся только чудом! Конечно, Филипп Август был известным недругом Ричарда и мог возвести на него напраслину. Теперь, на столь солидной временной дистанции, трудно разобраться во всех этих хитросплетениях европейской и левантийской политики (тем более что и сам Ричард едва не пал жертвой ассасинского кинжала). Как бы то ни было, но после ликвидации Конрада Монферратского низариты стали отправлять убийц в оба лагеря – и в мусульманский, и в христианский.

Похоронив Горного старца, четверо назначенных основателем тайного ордена в завещании правителей принялись за дело. Следовало сражаться с врагами, защищать крепости, строить новые и к тому же бороться с крепнущим желанием наместников и комендантов крепостей отделиться от Аламута.

Вожди низаритов сохраняли внешнее единство. Но происходили странные события. Менее чем через год неожиданно скоропостижно скончался главный соперник Кийя Бузурга Умида по «Большой Четверке» – главнокомандующий всеми вооруженными силами ордена низаритов. Еще через несколько месяцев таинственная смерть – «разлучительница собраний» (как выражались мусульманские поэты) унесла жизнь двух других членов «Большой Четверки». Не прошло и двух лет со дня смерти Гассана ибн Саббаха, как Кийя Бузург Умид стал единственным главой низаритского ордена, приняв титулы «даиса» и «худжжи» («ходжи»), которые до него носил шейх Гассан. Он остался в крепости Ламасар – центре подготовки фидаинов. Источники рассказывают, что в ордене измаилитов все чаще появляются видные фигуры, носящие родовое имя Кийя Бузурга Умида – его родственники. Семья нового пророка была велика, и всем ее членам требовались высокие должности.