Читать книгу - "Третий Рейх. Гитлер-югенд - Сергей Кормилицын"

Занятия историей представляли собой изучение отдельных фрагментов Германской истории, выстроенных таким образом, чтобы просматривался путь Германии от древности к высшему моменту ее развития — приходу национал-социалистов к власти. При этом германское прошлое показывалось как череда героических событий великих предков. Эпоха темных веков, например, описывалась, как время ныне утраченного величия германской расы. Правильному восприятию такого подхода способствовало и то, что в курсе родной литературы обязательно проходились древнегерманский эпос, «Песнь о Нибелунгах», «Беовульф» и т. д.

На уроках истории изучались битва в Тевтобургском лесу, сопротивление саксов франкской экспансии, образование Священной Римской Империи германской нации, то есть все исторические события, на примере которых можно было показать стремление германского народа к самостоятельности и величию. Завершало курс истории изучение Первой мировой войны (естественно, факты подтасовывались таким образом, чтобы соответствовать основным постулатам национал-социалистической пропаганды, например, легенде об «ударе в спину»), путча 1923 года, раздутого в школьных учебниках до масштабов почти всегерманской революции, а также прихода Гитлера к власти. Особенно тщательно муссировалась тема деструктивности евреев и коммунистов. Изучались и отдельные персоналии — все, кто сделал хоть что-либо для формирования германской культуры, возвышения нации[343].

Идеологическое воздействие не ограничивалось школой. Задачи воспитания «в духе национал-социализма» были возложены на молодежную организацию Гитлер-югенд. В рамках этой организации проводились так называемые отрядные вечера, когда члены Гитлер-югенд под контролем руководителя местного отделения или командира отряда, собираясь в специально выделенных для этого помещениях, — «домах Гитлер-югенд», — посвящали свободное время изучению германской истории и политических новостей, разучиванию новых песен и стихов. Песни, стихи, речевки, разучивавшиеся в невероятных количествах, также были инструментом идеологического воздействия. С этой целью в Германии весьма крупными тиражами выпускались многочисленные песенники, такие, как: «Наше солнце не заходит», «Песенник Вермахта», «Юный народ поднимается», или карманное издание «Наш военный песенник»[344]. В песнях проповедовалась ненависть к окружающим Германию врагам, пропагандировался личный героизм и готовность к самопожертвованию в интересах Родины:

К оружию. Враг окружил. Не бежать,

оставаться на месте!

Враги вокруг нас и на западе,

и на востоке.

Как выдержишь ты испытание битвы

жестокой?

Немало врагов, но поверь, что немало

и чести[345].

Или:

…Барабанщик, дай сигнал войскам.

Мы пойдем походом на Москву

Путь наш легок, жребий наш велик.

Пусть бежит в испуге большевик[346].

В других — подчеркивалась взаимосвязь великих предков и современной молодежи их наследников:

Над нами ветрами разорвано знамя

Павших героев Германской земли.

И сами герои шагают с нами.

Слушай, Германия, мы пришли[347].

Третьи служили целям расового воспитания и внушали ненависть к расово чуждым элементам. Вот, например, одна из песен Гитлер-югенд, предназначенная для исполнения на улицах и во время походов:

«Господь, верни нам Моисея.

Пусть заберет своих евреев

В обетованную страну.

И моря воды в клочьях пены

Воздвигни по бокам как стены,

Путь проложив через волну.

Когда пойдут меж них евреи,

Обрушь на них валы скорее»[348].

Песни эти, несмотря на зачастую примитивный или труднопроизносимый текст, пользовались среди молодежи достаточной популярностью[349]. Следует, впрочем, признать, что далеко не все песни Гитлер-югенд были настолько перегружены идеологией. Разучивались и исполнялись также народные и старые солдатские песни времен франко-прусской войны, а то и старше — «Сверкают алебарды», «Император Фридрих наш король и господин», «Мы пришли из Люнебурга», «Боже, помилуй великого Кайзера!», эпические баллады типа «Песни о короле Теасе» или «Фландрской пляски смерти»[350]. Одновременно с этим находились и те, кто слушал запрещенную «негритянскую музыку» — свинг и джаз. Эти молодые эстеты не обязательно были оппозиционерами и диссидентами как члены неформальной организации «Свингюгенд», открыто демонстрировавшие свои музыкальные вкусы и, вследствие этого, подвергавшиеся гонениям. Гораздо чаще за любовью к музыке врага не стояло никаких политических убеждений — она нравилась и на том — все. Одним из хитов в жанре свинг, особенно популярным среди германской молодежи, была английская пропагандистская песня «We are going to hang our washing up the Siegfriedline!». Но молодежь редко вслушивалась в слова, а если и делала это — еще реже придавала значение их идейной нагрузке.

В тайне от взрослых, а также от «вожаков» из своих, распевались и другие запрещенные к исполнению песни — русская «Катюша» и пацифистская «Лили Марлен». Впрочем, наказывать молодежь за такие проступки брались только совсем уж зашоренные функционеры низшего звена, видевшие в невинном нигилизме подростков святотатство и ростки будущей оппозиционности. Но, если верить многочисленным мемуарам, они встречались не часто и были, скорее исключением, нежели правилом[351]. В большинстве случаев юным германцам сходило с рук и не такое. Например — повторение песенки о десяти ворчунах.