Читать книгу - "Василий Сталин. Письма из зоны - Станислав Грибанов"

Ерофеев задергался, как нервная гимназистка. Ему, сытому, холеному мальчику, вальяжно пожившему в Париже под крышей батюшки — чиновника от советской культуры, могло ли стать доступным понимание морального духа политрука Ивана Стаднюка, который в первые же дни войны бросался в атаки и вел за собой бойцов с кличем: «За Родину! За Сталина!» Витя член Пен-клуба. В знойных странах он успел почитать лекции по современной советской литературе. О книгах Набокова Витя писал в свое время рецензии в «Нью-Йорк таймс Бук Ревю» да в «Нью-Йорк Ревю оф Букс». А во Франции французы давно не читают ни Бунина, ни Цветаеву, ни Мережковского, а читают сборник рассказов Вити Ерофеева под названием «Тело Анны или Конец русского авангарда», а еще его повесть «Жизнь с идиотом». Как сообщает один энциклопедический справочник времен перехода России к развитому капитализму, В. Ерофеев «во Франции является самым читаемым русским автором после Б. Пастернака».

«Я долгое время презирал всех тех, кто любит Сталина. Мне казалось, что любить Сталина могут только одни идиоты…» — не унимается Ерофеев, а тут оказалось: «Половина страны любит Сталина! Что мне делать с любящей половиной?»

Да уж, трудная задачка для российского либерала. Ведь, какие интересы у идиотов? Ерофеев пишет, мол, Сталин для них живой, а коли так, то и живет он «в переделанном советском гимне, в продажных журналистах, в наших церковнославянских коммунистах, в монашеской ностальгии по византийским хитросплетениям. Сталин жив — он живет в школьниках, которые насилуют своих одноклассниц, в силовиках, которые порядок нередко путают с кодексом тюремного поведения. Сталин жив, потому что мы — жертвы нашей несчастной истории, которую мы никогда не хотели узнать. Сталин жив, потому что садомазохизм — это наша народная игра. О, как много у нас скопилось Сталина! Любить Сталина — это прежде всего глумливо мстить тем, кто не похож на тебя. Сталин — это смердящий чан, булькающий нашими пороками…»

Кажется, хватит. Представитель «наиболее агрессивной части российской общества», похоже, вполне отразился в «зеркале проекта». Как оно только не лопнуло от злости! А Сталин-то, между прочим, дошел до финала «исторического выбора». Те два миллиона голосов, которые он набрал еще в июле 2008 года, понятно, исчезли. Присяжные заседатели проекта — многие из той «агрессивной компании» — под занавес затеи принялись вписывать Сталину свои голоса даже со знаком минус! Казалось, еще день — и на проект пожалуют кантемировские танки…

Классическая немая сцена из бессмертного «Ревизора» повторилась в последние минуты подсчета голосов. Когда уже ничего нельзя было изменить — не зачеркнуть, не выбросить несущиеся на табло цифры, наши присяжные заседатели замерли… Наконец, у портретов лидеров проекта высветились результаты голосования. На первом месте оказался Александр Невский, на втором — Столыпин, на третьем Иосиф Сталин. За каждого проголосовало больше полумиллиона человек. Разница между первым и третьим местом была около четырех тысяч голосов. Эх, и заерзали тогда господа-заседатели!.. А Сталин смотрел с портрета на эту братву и, казалось, посмеивался над «утомленным солнцем» киношником, гармонистом с окаянным взглядом пахана-реформатора и уже постаревшим за годы этих «реформ» шоумэном, который совсем недавно радостно уверял, что «молодое поколение выбирает пэ-эпси»…

Выходит, напрасно Ерофеев уговаривал «полстраны идиотов» не любить Сталина, мол, «человек непонятной для России культуры, пришедший издалека, Сталин ничего хорошего для России не сделал. Ничего. Все то хорошее, что народная молва приписала Сталину, от сытой жизни до победы над Германией, недостоверно». Конечно, конечно. Уралмаш построили Чубайс с Гайдаром. Челябинский тракторный завод — Боря Немцов. Магнитку — Кох с Грэфом. Днепрогэс запустил Явлинский. Он еще обещал построить светлое будущее с капиталистами за 500 дней, если станет у руля России. Но кресло премьера российского правительства ухватил товарищ Черномырдин, который и стал организатором и вдохновителем всех наших побед. Понятно, вместе со «всенародноизбранным».

У Ерофеева, похоже, не все в порядке с «пятым пунктом». Он от имени русских заявляет: «Мы сами по себе ничего не можем. Нам нужен то грузинский диктатор, то голландский тренер». Ох, ты мать честная! Как это Екатерину II автор «Жизни с идиотом» не припомнил. Прибыла тоже издалека. И полюбила русский народ. И народ признал ее, и стала Екатериной Великой — русской царицей!

Если писатель Ерофеев считает Кавказ слишком далеким для России краем с непонятной для русских культурой, то пора бы знать, что ученик духовного училища Сосо Джугашвили еще мальчиком великолепно руководил православным хором, а в училище вообще все исполняли произведения русских композиторов, в том числе Чайковского, Бортнянского, Турчанинова…

Сын главного маршала артиллерии Н. Воронова для переиздания мемуаров отца принес мне его блокнот с личными записями. Так вот там Николай Николаевич передает разговор со Сталиным по поводу бессмертного «Слова о полку Игореве». Иосиф Виссарионович поинтересовался, чье стихотворное переложение «Слова» нравится маршалу и вдруг по памяти зачитал всю сцену «Игоревой брани» в переложении и А. Майкова и В. Жуковского.

Ерофеев, говорят, умудрился как-то даже учить студентов Литературного института. Неужели не знал педагог, что именно при Сталине, когда в стране уже ощущалось дыхание войны, вышло уникальное издание «Academia» — вся русская классика, сказки «Тысячи и одной ночи», тома произведений немецких поэтов Гете, Гейне. Что же тут непонятного писателю?

«Сталин ничего не сделал для России…» Все хорошее — «от сытой жизни до победы над Германией» — лишь народная молва. Так прислушаемся к той молве.

В. Грабин, конструктор, создатель знаменитой 76-мм пушки: «Он душевный был человек, он заботился о людях, Сталин. Хрущев сказал, что мы не готовились к войне. А я все свои пушки сделал до войны. Но если бы послушали Тухачевского, то их бы не было…»

Н. Яковлев, маршал артиллерии: «Работу в Ставке отличала простота, интеллигентность. Никаких показных речей, повышенного тона, разговоры вполголоса. Сталин не любил, чтобы перед ним вытягивались в струнку…»

С. Штеменко, генерал армии: «Командный пункт Жукова в период угрожающего положения находился ближе к линии обороны. Жуков обратился к Сталину с просьбой о разрешении перевода своего командного пункта подальше от линии обороны, к Белорусскому вокзалу. Сталин ответил, что если Жуков перейдет к Белорусскому вокзалу, то он займет его место».

А. Василевский, маршал Советского Союза: «Неправильны утверждения, что он не переносил советов других и игнорировал их. От нас, военачальников, работавших во время войны под непосредственным его руководством, от командующих фронтами он всегда требовал оценки происходящих на фронте событий и предложений по ним и строго взыскивал с каждого из нас при малейшем нарушении этих требований».

А. Шахурин, нарком авиационной промышленности СССР: «Со Сталиным можно было спорить, как я уже говорил, по практическим вопросам хозяйственной деятельности, доказывать нецелесообразность того или иного мероприятия, даже предложенного им, и спорить настойчиво».