Читать книгу - "Убийство в Амстердаме - Иэн Бурума"

Слова и поступки Мохаммеда Буйери принято считать явлением глубоко чуждым голландской традиции, результатом вторжения с загадочного и все более пугающего Востока. Но, по крайней мере, один газетный обозреватель заметил сходство между убийцей ван Гога и фанатиком-вегетарианцем, застрелившим Пима Фортейна. Оба были «самовлюбленными идеалистами», считавшими, что напористые знаменитости мешают их поискам лучшего мира или правды.^[43]

Было бы удивительно, если бы общее огрубление стиля публичных выступлений (чему способствуют постоянная борьба за право голоса в средствах массовой информации и современные голландские представления о том, что «должно быть сказано все», даже самое оскорбительное) не повлияло на привычки и слова молодого голландца иностранного происхождения. Мохаммед в этом смысле был, возможно, больше порождением южного Амстердама, чем деревни Дуар-Ихаммален.

Тюремный имам Али ад-Дауди не выносит «молодое поколение марокканских преступников». Он считает их грубыми «животными», получившими слишком много свободы, одержимыми погоней за деньгами и статусом. Турки и сейчас отправляют самых непокорных юношей на какое-то время в Турцию, чтобы они научились вести себя. Раньше марокканские родители поступали так же, пока голландские социальные работники не положили конец этой практике, считая ее формой «угнетения». Ад-Дауди с удовольствием отправил бы некоторых из этих «животных» назад в Марокко, где их быстро научили бы хорошим манерам «самым унизительным способом». Там, сказал он, за плохое поведение бьют, подвергают остракизму, друзья отворачиваются. Но в Голландии все наоборот: «Если ты воруешь и разъезжаешь в большом автомобиле, у тебя есть статус». «Проблема не в культуре родной страны, большинство из этих мальчишек родились не там, – заключил имам. – Проблема здесь, в Голландии».

Естественно, Мохаммед Буйери не считал себя головорезом. Напротив, он рекламировал свою разновидность ислама как решение проблемы плохого поведения, которое он осуждал, как и Али ад-Дауди. К нему и не относились как к обычному преступнику. В ходе уголовного судопроизводства судьи и адвокаты обычно не тратят столько времени на размышления об «идеологическом и религиозном развитии» обвиняемых. Но это, возможно, тоже связано с чем-то гораздо более давним, чем нынешний кризис среди мусульман в крупных европейских городах: криминальное и революционное насилие не всегда далеки друг от друга.

В ноябре 2005 года амстердамская полиция арестовала подростка голландско-марокканского происхождения по имени Майк. Он дважды размещал в Интернете угрозы насилия в адрес Герта Вилдерса. Обыскав его дом, полицейские нашли в подвале самодельную взрывчатку. Майк был уличным мальчишкой и, как многие другие, увлекался кикбоксингом и фейерверками. Ему нравилось состояние возбуждения, он жаждал действовать. События il сентября поразили его воображение. Его марокканские друзья в школе считали, что ислам это «клево и круто». Он стал искать новую информацию в Интернете. После убийства ван Гога он установил контакт с группой «Хофстад» и познакомился с Нуредином. Он взял себе имя Талиб аль-Ильм, «Ищущий знания». Его героем, фотографию которого он вывесил в своей анкете пользователя MSN, был его «большой вождь и учитель» Мохаммед Буйери. Кикбоксеру Майку было семнадцать лет.