Читать книгу - "Русский победный марш по Европе - Валерий Шамбаров"

Первые атаки захлебнулись. Повторяли артподготовку, воздушные удары, но толку было мало — попробуй-ка попади в точечные цели, расковыряй толщи бетона. В составе фронта действовал Чехословацкий корпус Людвига Свободы. Среди его подчиненных нашли офицеров, которые до войны служили в здешних гарнизонах. Узнавали у них особенности обороны, слабые места. Артиллерию вплоть до самых крупных калибров стали выводить на прямую наводку. В штурмовые отряды включали стрелковую роту, отделение саперов с запасом взрывчатки и нескольких химиков с дымовыми шашками — выкуривать врагов. Невзирая на все эти меры, наступление шло туго. 38-я армия Москаленко, действовавшая на направлении главного удара, за трое суток сумела разрушить лишь 10 больших дотов и 18 пулеметных точек.

Но постепенно немцев продавливали. Гарнизонам еще не взятых казематов пришлось уходить, чтобы бункеры не стали для них ловушками. 30 апреля части 4-го Украинского фронта вступили в Моравска-Остраву и двинулись навстречу 2-му Украинскому. Германская 1-я танковая армия, зажатая между ними, хлынула прочь из наметившегося мешка. Дальше предполагалось разворачиваться на Прагу, для этого специально выдвигался Чехословацкий корпус.

Однако 5 мая случилось неожиданное событие — восстание в Праге. Получилось, что чехи послужили Гитлеру верой и правдой, но в последний момент, когда уже пал Берлин, объявили себя антифашистами. В какой-то мере ситуация напоминала авантюру в Варшаве. Эмигрантское правительство Бенеша загорелось овладеть своей столицей до прихода русских — и тем самым подтвердить собственную власть. Правда, в отличие от поляков, чешское правительство боялось Москвы и не хотело с ней ссориться. Бенеш заверял Сталина в дружбе, а его эмиссары в Праге сговорились с коммунистами, сколачивали совместные отряды.

Захватив чешское радио, они передали призыв к восстанию. Изготовившиеся отрядики напали на нацистские учреждения, обрастали добровольцами. Забурлили окрестные городки, села, жители браво объявляли себя «партизанами». Овладеть германскими казармами в Праге повстанцам было не по зубам, их только оцепили. Зато гражданским немцам пришлось худо. «Освободители» громили их квартиры, убивали на улицах.

Известие о мятеже возмутило Шернера. Опираясь на столицу Чехии, он надеялся если не обороняться, то поторговаться с противником. Шернер бросил на Прагу эстонскую дивизию СС, чешских эсэсовцев, подразделения вермахта. И тут-то взвыли повстанцы! Надеялись, что сами освободятся, но регулярные части без труда разгоняли их. А русским до Праги было еще далеко. Чехи рассылали отчаянные призывы о помощи. Советское правительство и командование поначалу были удивлены. Уточняли: что еще за восстание? Почему руководители не сочли нужным согласовать планы с СССР? Но ситуация все-таки отличалась от Варшавы. Пражане обращались к русским. По радио кричали по-русски: помогите! Как же было не откликнуться?

Хотя поблизости оказались и другие русские. В дни агонии Рейха генерал Власов вышел из повиновения немцам. Приказал своим войскам двигаться через Чехию на запад, передаться американцам. Его 1-я дивизия под командованием Буняченко в момент восстания случайно находилась рядом с Прагой. Появились переполошенные чехи, звали «русских братьев» на выручку. Буняченко пробовал связаться с Власовым, чтобы получить инструкции, но солдаты сами, без командиров, побежали помогать пражанам. К немцам у них накопились собственные счеты, злоба за постоянные унижения, пренебрежение. А сейчас вдруг окрылились, что можно заслужить прощение. Для эсэсовцев атака власовцев стала полной неожиданностью, они отступили.

После этого Буняченко попытался вступить в переговоры с руководителями восстания, но те схватились за головы. Они-то готовились договариваться с советским правительством! Зачем им нужно было связываться с изменниками? От контактов с власовцами уклонились, подталкивали их убираться. Поняв это, Буняченко поднял дивизию и ушел. Хотя пражских лидеров трудно было считать принципиальными. Власовцев они спровадили, но при этом панически боялись, что сейчас-то их раздавят. Они завели переговоры с германским военным губернатором Туссеном. 8 мая заключили соглашение, что восставшие разоружатся, разберут баррикады и свободно выпустят немецкие части, которые очутились запертыми в Праге. А за это нацисты пообещали не разрушать город. Надо сказать, они чрезвычайно обрадовались. Ринулись из чешской столицы побыстрее. Потому что до них уже дошли известия: приближаются советские войска.

Сталин отреагировал на призывы чехов, приказал спасать их. С востока ускорили движение армии 4-го Украинского фронта. Но время не ждало, люди погибали, и на Чехию были развернуты дополнительные могучие силы — освободившийся 1-й Украинский фронт. Операция была в своем роде уникальной, и Конев провел ее блестяще. В предельно сжатые сроки из-под Берлина в Саксонию перебросили 3-ю и 4-ю танковые армии. Германская оборона была уже хиленькой, ее прошибли одним таранным ударом. Танковые лавины Рыбалко и Лелюшенко устремились на судетские перевалы, в Чехию. Двигались быстро, по дорогам. Впереди мчались на полной скорости авангардные отряды, захватывали и не позволяли взорвать горные тоннели, мосты.

Прорыв развивался настолько быстро, что враг даже не успевал отреагировать. В глубине расположения немцев о наступлении не знали, русские сваливались неожиданно. Германские части, попавшиеся на дороге, танки сметали на ходу, не останавливаясь. И точно таким же образом на шоссе в горах авангарды армии Рыбалко наскочили на колонну немецких военных машин — грузовики, несколько легковушек. Их расплющили походя, между делом, посбрасывали в кюветы ударами разогнавшихся «тридцатьчетверок» и понеслись дальше, не придав особого значения случившемуся. Одной колонной больше, одной меньше… Хотя в этой колонне переезжал штаб группы армий «Центр». Его уничтожили — и рассыпалась вся группировка Шернера.

Утром 9 мая танки 1-го Украинского фронта ворвались в Прагу, встреченные буйным ликованием народа. Через несколько часов с другой стороны подошли передовые отряды 4-го Украинского. В последней операции Великой Отечественной войны германские вооруженные силы потеряли 40 тыс. убитыми, 860 тыс. попало в плен. Советских солдат полегло 11 тыс., из них в Праге и ее окрестностях лишь 30 человек. Власовцев в боях за Прагу погибло около 300. Немецких солдат вместе с чешскими и эстонскими эсэсовцами — примерно тысяча. Из повстанцев и чешского населения отдали жизни полторы тысячи, столько же оказалось ранеными и искалеченными.

Германский гарнизон, сумевший выйти из Праги, — около 7 тыс. солдат и офицеров под командованием обергруппенфюрера Пюклер-Бургхауса — двинулся на запад. Присоединился огромный табор гражданских беженцев. Западная часть Чехии уже была оккупирована американцами, но они отказались пропустить остатки пражского гарнизона в свое расположение. Отряды Пюклер-Бургхауса остановились возле демаркационной линии, окопались у деревни Сливовице. 11 мая их окружили советские части. Сдаваться немцы отказывались, и их накрыли огнем «катюш». Тысячу человек перебили, Пюклер-Бургхаус застрелился, а его подчиненные подняли руки вверх.

Но участь военных, шагающих в советский плен, оказалась далеко не самой худшей. Народ, отличившийся образцовым послушанием чужеземцам, теперь выплеснул злобу рабского бунта. В Праге еще до войны проживало много немцев, потом их число увеличилось. Селились служащие германских учреждений, офицеры привозили жен и детей — спасали от бомбежек в Германии. Торжествующие «повстанцы» ринулись расправляться с безоружными. Возбужденные толпы заливались пивом, плясали, орали о свободе и тут же терзали немецких соседей. Умерщвляли и «предателей», служивших в германской администрации. Число таких жертв значительно перехлестнуло количество жертв восстания — за несколько дней в Праге было перебито около 10 тыс. человек.