Читать книгу - "Римская цивилизация - Роберт Виппер"

При сравнении Варрона с Катоном можно заметить важные изменения в смысле развития видов более интенсивного хозяйства. Катон останавливается более всего на устроении оливковых плантаций и виноградников, и они кажутся для его времени сравнительно новыми в Италии формами обработки. Варрон говорит уже с ударением о плодовых садах, один из участников сельскохозяйственных бесед у него восклицает: «Не засажена ли вся Италия в такой мере фруктовыми деревьями, что кажется одним большим садом?»^[32]. Затем у Варрона более, чем у Катона, выделено скотоводство, и притом рациональное, основанное на систематическом выращивании кормовых трав. Наконец, Варрон упоминает о новых производствах, которые совсем отсутствуют у Катона. Это выкармливание птицы, дичи, рыбы, в частности птичные дворы, загоны и парки для дичи и рыбные садки. Этот вид сельскохозяйственной промышленности Варрон считает очень доходным. Ясно, что для таких продуктов расширился сбыт, и главным образом явился новый крупный потребитель – столица.

Помимо собственно сельскохозяйственных производств Варрон отмечает еще другие промышленные отрасли, практикуемые в больших имениях. Во-первых, глиняные и кирпичные заводы. Их распространенность подтверждается еще и тем, что в Италии находят старинные кирпичи с разнообразными именными штемпелями. Затем Варрон упоминает большие ткацкие мастерские, в которых работают многочисленные textores. Наконец, немалый доход, по его словам, получают землевладельцы от постоялых дворов, которые они устраивают на больших дорогах.

Все эти виды промышленности требовали увеличенного числа рабочих, и в значительной части рабочих обученных, специалистов; таковы были ткачи и кирпичники, затем охотники и рыболовы на службе в pastiones villaticae. Римский землевладелец эпохи образования империи как раз располагал многочисленной и чрезвычайно дешевой поставкой рабочих рук из завоеванных стран, и таким образом у него имелся сильнейший экономический мотив для захвата возможно более обширных и разнообразных земельных угодий. Вот почему это и есть эпоха наибольшего развития рабовладения и рабского труда. Если не считать цветного рабства в XVIII и XIX вв. в Америке – рабский труд и работорговля никогда не достигали таких размеров, как в Римской империи в течение 200 с чем-нибудь лет от второй половины II в. до Р.Х. и до конца I в. после Р.Х.

Массовое рабство изучаемой эпохи составляет характерное явление римского капитализма. Как ни велики были «городские фамилии» рабов, т. е. дворни, челядинцы, которых ради представительства держали магнаты, но все-таки главную массу в работорговле составляли рабочие, труд которых закупался для плантаций, рудников и заводов. Римское завоевание с его быстрыми успехами и тяжелым военным правом открывало возможность широко пользоваться и физической силой варварских племен, и технической выучкой греческого и азиатского рабочего.

С приходом римлян, с установлением римской администрации и хозяйства, быстро менялась социальная картина в провинции. Малая Азия, передовая страна по своей культуре, работавшая при посредстве свободных людей в индустрии и сельском хозяйстве, наводнилась невольниками, которых привели римские капиталисты. Когда Цицерону нужно было представить римскому народу всю опасность иноземного нашествия на богатую Азию, он назвал, между прочим, в качестве главного богатства римских пользователей громадные фамилии, т. е. фабрики, артели и партии рабов, которых откупщики держали в полевом хозяйстве, во вновь разрабатываемых территориях, в портах и на военной границе. Для римского капитала, по преимуществу денежного, в торговле рабами открывалось самое подходящее поле, операции реализовались как нельзя более быстро. В этом виде торговля наиболее близко подходила к войне и грабежу, довольно долго она питалась систематическим похищением людей, настолько крупным, что на самом этом посредничестве построилось целое разбойничье морское государство в 70-х годах I века.

Эпоха наибольшей дешевизны несвободных рабочих рук и была вместе с тем временем наибольшего расширения магнатского землевладения. Здесь, на плантациях, заводах и пастбищных хозяйствах и выработались условия рабского труда, описанные римскими агрономами, те порядки военного и каторжного права, которые вызывали время от времени страшные массовые протесты и жестокие общие кризисы. Для более полной характеристики этого права можно, не ограничиваясь Варроном, современником Цезаря и Цицерона, привлечь несколько более позднего писателя-агронома, Колумеллу, работа которого вышла в 60-х годах I в. после Р.Х. Порядки в имениях и сто лет спустя остаются приблизительно те же, а между тем мы получаем любопытные дополнения к Варрону, который является по преимуществу литературным компилятором, тогда как Колумелла гораздо более практический хозяин.

В больших римских имениях позднейшего времени, начиная со II в. по Р.Х., сколько мы знаем их по надписям, особенно африканским, господская часть занимала долю небольшую сравнительно с крепостными наделами и арендуемыми участками. Можно предполагать, что в Италии, и притом в более раннюю эпоху, которую мы теперь изучаем, господская часть имения была гораздо более развита. Хозяин мог извлечь гораздо больше выгоды из непосредственной эксплуатации имения, потому что был в состоянии занять в нем большую массу дешевых рабочих. В сельскохозяйственном трактате Варрона речь идет только об организации работы, направляемой из центральной экономии; о землях, отдаваемых в аренду, о самостоятельном хозяйстве мелких съемщиков Варрон не упоминает. У Колумелла, правда, кругом имения предполагаются мелкие арендаторы из свободных, но в то же время господская экономия его времени очень велика. Ее размеры кажутся еще значительнее, чем у Варрона; крупное хозяйство сделало еще новые шаги. В типичном имении, описанном Колумеллой, устроены большие амбары и склады для запасов. «Сельская фамилия», т. е. организованный состав несвободных батраков, живущих на господском дворе, очень велика. Для них нужна «большая и высокая» кухня. Предполагается строгое разделение их на классы по специальностям. В главе разрядов стоят magistri operum или magistri singularum officiorum, а для надзора за штрафными, помещенными в ergastulum – ergastularii.

В распределении домена и аренд Колумелла исходит из прочно установившейся практики, он советует сдавать лучше всего отдаленные участки, до которых все равно трудно добираться хозяину. Надо различать также вид культуры: хлебные поля лучше сдавать, так как на рабов трудно положиться: они не исполнительны и много крадут; напротив, леса и виноградники предпочтительнее разрабатывать самому владельцу через посредство невольников.

Господин мог вложить значительные доли капитала в технические улучшения, например, оросительные сооружения, прививки растений, но главная затрата капитала все-таки заключалась в приобретении рабочего персонала. Отсюда своеобразные заботы о сохранении приобретенной трудовой силы и, с другой стороны, беспощадные, беспримерные реализации ее. Так как за потерей несвободной рабочей силы безвозвратно погибал затраченный капитал, то о здоровье невольника беспокоились больше, чем о судьбе вольнонаемного. В этом отношении очень характерен один совет Варрона: он рекомендует вместо раба ставить свободного рабочего во всех тех случаях, где легко заболеть и умереть.