Читать книгу - "Расстрел "Белого дома". Черный Октябрь 1993 года - Александр Островский"

Поскольку с получением официальных должностей в Министерстве обороны А. М. Макашов и С. Н. Терехов сложили с себя обязанности руководителей созданных накануне центров ФНС, оба центра объединили в один «штаб», а его руководителем назначили лидера РПК, члена Политсовета ФНС Анатолия Викторовича Крючкова[745].

А. В. Крючков (1944–2005) начинал свой трудовой путь простым рабочим. Закончив Всесоюзный юридический заочный институт, он с 1983 г. работал во ВНИИ МВД СССР, защитил кандидатскую диссертацию, стал подполковником милиции. В 1992 г. ушел в отставку и полностью посвятил себя политической деятельности[746].

«Мы, – вспоминал позднее А. Пригарин, – одновременно в 1988 г. буквально день в день пришли в политику, начав с партийного клуба «Коммунисты за перестройку». И через пару месяцев создали в нем Коммунистическую платформу, противопоставив ее группе В. Лысенко, В. Шахновского и А. Чубайса»[747]. Затем Коммунистическая платформа трансформировалась в Марксистскую[748]. На ее основе возникла Российская партия коммунистов, лидером которой – председателем Политсовета ЦИК и стал А. В. Крючков[749].

Знавшие его отмечают, что он имел организаторские способности[750]и был уверен, что даже небольшая, но сплоченная организация может оказывать решающее влияние на ход событий[751]. Действительно, хотя возглавляемая им партия в 1993 г. насчитывала всего лишь около 500 человек[752], а в Москве – около сотни[753], осенью 1993 г. она оказалась одной из самых активных организаций.

С 22 сентября А. В. Крючков становится одним из главных руководителей многодневного митинга под стенами «Белого дома»[754].

В первой половине этого дня (между 11.00 и 14.00) группа сторонников парламента в составе 10–15 человек, среди которых были депутат И. А. Шашвиашвили и С. Н. Терехов, на «Икарусе» отправилась в Останкино требовать эфира для парламента, но получила отказ[755].

Когда С. Н. Терехов еще был в Останкино, к А. М. Макашову привели «подполковника», который «назвался офицером гражданской обороны». Он заявил, что «на одном из запасных командных пунктов Г[ражданской] о[обороны] в Кунцеве», там, где когда-то находилась дача И. В. Сталина, можно получить «рабочую связь» с воинскими частями. Обсудив это предложение и получив согласие В. А. Ачалова, А. М. Макашов стал готовиться к поездке[756].

Была собрана группа из 8 человек, в состав которой вошли руководители Союза офицеров Геннадий Федорович Кирюшин, Владимир Михайлович Усов, Владимир Викторович Федосеенков[757].

На двух «Волгах» они добрались до Кунцева. На территорию воинской части генерала А. М. Макашова и сопровождающих его пропустили без задержки. Однако расположенный здесь Центр связи бездействовал[758]. В печати отмечается, что связь «была отключена на плановый осмотр»[759]. В. В. Федосеенков считает, что ее отключили, когда они появились на территории части[760].

Поездка туда и обратно заняла около трех часов, поэтому в «Белый дом» А. М. Макашов вернулся не ранее 18.00[761].

К этому времени, Аналитический центр Верховного Совета подвел первые итоги. Они были неутешительными. Парламентские аналитики констатировали, что коллегии силовых министерств на стороне Кремля, а, следовательно, на стороне Кремля госбезопасность, армия и милиция. Из этого был сделан вывод, что парламент может переломить ситуацию в свою пользу только при поддержке населения. Между тем главный инструмент идеологического влияния – телевидение – тоже находился в руках заговорщиков. Аналитический центр предложил лишить Кремль этого инструмента, не останавливаясь перед самыми крайними средствами вплоть до нарушения электроснабжения Останкино[762].

В тот же вечер 22-го, по свидетельству С. Н. Терехова, у А. В. Руцкого состоялось совещание. Речь шла речь о необходимости занятия зданий Министерства безопасности, Министерства внутренних дел, Министерства обороны и Генштаба, иначе говоря, о взятии власти в свои руки[763].

По все видимости, именно это совещание упоминается в воспоминаниях А. М. Макашова. Он пишет, что «в первые дни осады» А. В. Руцкой собрал «тех, кто носит погоны» и разразился эмоциональной речью. Причем, признается отставной генерал, «такого мата, как от Руцкого тогда, нигде больше, кроме как в армейской курилке, не слышал». «Руцкой даже не ругался, а сыпал этими словами вперемешку с приказами: «взять», «блокировать», «разогнать». Что же предлагалось военным? К сожалению, Альберт Михайлович не дает на этот вопрос полного ответа. Но из его воспоминаний мы узнаем, что ему лично было приказано «взять почту, телеграф, вокзалы». Кроме того, прозвучал приказ «занять» «МВД», «Генштаб», «Останкино»[764].