Читать книгу - "Шекспир - Виктория Балашова"

Издать сонеты частично Ричард тоже не хотел. Всего тридцать штук написаны Уильямом, а сонетов — сто пятьдесят четыре! Пропадает такое количество! Тем более что Филд знал: сонеты прекрасны. Он прочитал все и был уверен в успехе. Не был бы Уильям его другом, сонеты давно бы лежали, отпечатанные, в магазине. Но в этом вопросе Ричард был принципиален. В конце концов, такой друг у него один. Поэтому принципиальность проявлять было не так-то сложно. Другое дело, если бы все остальные авторы хранили у него свои рукописи и при этом не позволяли их печатать! Так и разориться можно.

Но дело сдвинулось: Ричард видел, что Уильяму и самому захотелось издать сонеты. Оставалось чуть-чуть потерпеть, пока он не примет окончательного решения. Филду казалось, что ждать осталось совсем недолго. Он и не знал, насколько ошибается.

Мужчина ничем из толпы не выделялся. Ему бы и не хотелось выделяться и привлекать к себе внимание. Он был секретом. Сам себе секретом, который нельзя ни в коем случае выдавать. Так он и шел незаметной тенью, подняв воротник черного плаща. На площади у собора Святого Павла мужчина остановился. Он посмотрел вокруг и зашел в маленький, ничем не приметный магазинчик. Внутри книги только что не сыпались с полок. Гадания, отравления и противоядия, привороты, отвары из трав — чего там только не было.

Из глубины комнаты к мужчине вышел молодой человек невысокого роста. Издалека его можно даже было принять за мальчика. Вблизи были видны первые морщины, лучиками бегущие от глаз, и скорбно сжатые губы, которые невозможно себе представить на лице безусого мальчишки.

— Какие новости? — проговорил отрывисто мужчина в черном плаще.

— Первое: никаких книг с сонетами по-прежнему нет. Видимо, их все-таки и не будет. Прошло слишком много времени. Их бы уже опубликовали.

— Это твое мнение. Оставь его при себе. Рукопись где-то гуляет. Значит, всплывет. Найдется желающий нагреть на книжке руки. Дальше.

— Вот второе как раз этого и касается.

— Говори нормально. Я тебя не понимаю.

Молодой человек сощурил и так не очень-то широкие глаза и еще сильнее сжал губы. Выражение его лица не стало от этого более неприятным, скорее оно стало даже забавным. Но в глазах читались злоба и страх одновременно. Он поправил сползающую набок стопку книг о любовных зельях и снова начал говорить:

— Вы мне велели следить за Филдом и Шекспиром. Они тоже, знаете ли, в поисках того пропавшего экземпляра.

— Знаю, — подтвердил мужчина, — и что? Нашли?

— Нет. Но у них был первый экземпляр — рукопись.

— Лежит у него в Стрэтфорде в сундуке. Пусть пока лежит. Не надо сильно пугать великого драматурга.

— Ага, — злорадно произнес владелец лавки, — а может, и надо было. Да поздно.

— Кто-то другой украл рукопись? — мужчина поднял одну бровь.

— Нет. Они просто-напросто решили рукопись издать. Сами. А почему нет? Что их должно сдерживать? Вообще не пойму, почему они этого не сделали раньше.

— Я догадываюсь, почему они не делали этого раньше и делают сейчас, хоть и не ожидал от Шекспира такой меркантильности.

— Дружок подбил. Филд уговорил. Мы, издатели и книжные торговцы, совести ведь не знаем. Нам бы денег выручить, и побольше. Вы же велели за ними следить. Филд постоянно уговаривал Шекспира издать сонеты. Добился своего. Молодец. Завидую.

— Завидовать нечему. Они не выйдут.

— Почему?

— Я против.

— В них действительно спрятан тайный смысл? Недаром их изъяли при обыске у Тобба. Заговор Эссекса? Тайные знаки? Предсказания? Это не сонеты вовсе? — перечислял молодой человек, поблескивая глазами и чуть не облизываясь.

— Думай, что хочешь, — перебил его мужчина в плаще, — тебя сие не касается. Но за информацию спасибо. Пойду, поговорю с драматургом.

— Отговаривать будете? — хмыкнул его собеседник.

— Отговаривать, — подтвердил мужчина.

— Забрать у него из сундука первый экземпляр — и дело с концом!

— Нет, место-то надежное. Пусть лежит там. Да поэт может стихи и наизусть помнить. Лучше объяснить ситуацию по-хорошему. Насколько это возможно, конечно.

— Он вас испугается, — кивнул владелец лавки, — вы так вечерком к нему придите, в этом вашем черном плаще. Шляпу надвиньте поглубже. И говорите голосом, знаете, таким, загробным. Прям будто бы из самой могилы идет, — он с явным удовольствием провел по корешкам книг и хотел было продолжить, но мужчина его перебил.

— Помолчи. Все это описывай в своих книгах, а я и сам знаю, что делать, — он подошел к столу, взял одну из книг про мертвецов из-под руки молодого человека и вышел на улицу.

— Стало все-таки интересно, — пробормотал торговец, любовно поглаживая книжки.

Мужчина продолжил свой путь. Теперь он лежал к окраине Лондона. Туда, где располагалось все это скопище театров, ярмарок и прочей ерунды, призванной морочить людям голову. «В его советах есть здравое зерно, — подумал он, — прийти надо действительно с наступлением темноты, закутавшись в плащ. Объяснять, кто я такой, конечно, не стоит. Скажу, заинтересованное лицо. Точнее, незаинтересованное».

Чтобы убить время, он прошелся по мосту через Темзу к театрам и обратно. Потом обошел со всех сторон дом, в котором жил Шекспир. Изучил он его давно, но лишний раз посмотреть на окна не помешало бы. Стемнело. Оборванцы, бездомные и воры повылезали из своих щелей. Честные люди засели дома, не высовывая на улицу нос в такое время. Где-то рядом послышался звук открывающегося засова. Толстая женщина в фартуке вылила из таза помои. Запахло так, что он не смог больше оставаться на этом месте.

«Пора идти», — и мужчина пошел к дому напротив.

— Я к господину Шекспиру, — объявил он хозяйке, которая настороженно выглядывала из-за двери.

— Проходите. Второй этаж, — она распахнула дверь пошире и впустила его внутрь.

Под ногами заскрипели ступеньки. Он постучал и, не дожидаясь ответа, прошел в комнату. Уильям вскочил ему навстречу. Но он явно ожидал увидеть кого-то другого. Практически налетев на гостя, Уильям обнаружил не то, что хотел, и разочарованно отступил на шаг назад.

— Добрый вечер, — поздоровался он вежливо с посетителем.

— Здравствуйте, — мужчина тоже решил быть вежливым, — я по поводу сонетов.

— А, вы от графа Пембрука! Да-да, будут ему сонеты. Скоро.

— Нет, я не от графа. И как раз не надо, чтобы сонеты были. Вы ведь решили с вашим другом их все-таки напечатать, не так ли?

Уильям уставился на стоявшего перед ним мужчину. Описать его было бы крайне сложно: черный плащ и большая шляпа практически полностью скрывали и его фигуру, и лицо. Но что-то неуловимо знакомое слышалось в голосе. Оставалось непреодолимое ощущение, что Уильям его откуда-то знает.