Читать книгу - "Римское владычество на Востоке. Рим и Киликия - Михаил Абрамзон"

В мае 43 г. до н. э. Долабелла прибыл в Сирию из Азии с двумя легионами (Арр. В. С., III, 78). Он получил горячую поддержку в Тарсе (в Киликии Педиаде) и Лаодикее (в Сирии): здесь Долабелла набрал добровольцев в свое войско. Тогда в Киликию поспешил и Гай Кассий Лонгин (Cic. Fam., XII, 12, 5). К тому времени в армии Долабеллы в Сирии царило смятение. Все солдаты — уроженцы Азии покинули его под Антиохией; часть их перешла Аман и спустилась в Киликию, откуда они двинулись в Памфилию к Лентулу (Cic. Fam., XII, (15, 7).

В июне 43 г. до н. э. помощник Долабеллы, Луций Фигул, собрал флот из киликийцев, памфилийцев, ликийцев, родосцев. В ответ помпеянец Гай Кассий Пармский^[186], легат Гая Кассия Лонгина, также быстро собрал огромный флот из всех кораблей, которые он нашел на побережье провинции Азия и островах, и произвел набор гребцов, несмотря на сопротивление городских общин. Он преследовал флот Луция Фигула до киликийского города Корика, где тот укрепился в гавани. Предоставив осаду Корика второму флоту под командованием квестора Туруллия, Кассий Пармский направился к Кипру. Тем временем, набрав в Тарсе и Лаодикее некоторое число греческих солдат, Долабелла расположил свой лагерь перед Лаодикеей (в Сирии), снес часть стены и соединил лагерь с городом. Сюда прибыл Гай Кассий Лонгин с десятью легионами, двадцатью когортами вспомогательных войк и 4000 всадников. Он расположил свой лагерь на расстоянии двадцати миль от Лаодикеи, под городом Пальтом, и рассчитывал, что может победить Долабеллу без сражения: последний был блокирован полностью; возможности подвоза продовольствия его лишили большой флот Гая Кассия Лонгина, во главе которого стоял Секстилий Руф, и три флота, которые привели его командиры — Гай Кассий Пармский, квестор Туруллий и проквестор Патиск. Войска Долабеллы страдали от голода: медимн пшеницы в его армии стоил три тетрадрахмы (Cic. Fam., XII, 13, 3–4). В конце концов, после взятия города Долабелла был убит своим телохранителем (Cic. Fam., XII, 13, 3–4; Strab., XVI, 2, 9; Veil., II, 69, 2; App. В. С., IV, 60–62).

Что касается жителей столицы Киликии — Тарса, то они были вынуждены лавировать между Гаем Кассием Лонгином и Публием Корнелием Долабеллой; тарсийцы распались на две враждебные партии, одна из которых поддерживала Кассия Лонгина, прибывшего в Таре ранее, вторая — Долабеллу, пришедшего потом. И та и другая действовали так от имени города, поочередно отдавая предпочтение то одному, то другому, так что и Кассий и Долабела жестоко эксплуатировали Таре. Гай Кассий Пармский характеризовал тарсийцев как «самых дурных союзников», а лаодикейцев называл «еще менее разумными» за то, что они добровольно призвали Долабеллу (Cic. Fam., XII, 13, 4). Победив Долабеллу, Кассий Лонгин жестоко наказал киликийцев: на Таре был наложен штраф в 1500 талантов. Подвергнутые со стороны солдат Кассия Лонгина насилию, жители Тарса отдали им все государственное имущество, перелили в монеты священную утварь и посвятительные дары. Когда же этого не хватило, чтобы выплатить штраф, магистраты стали продавать в рабство свободных горожан, сначала девушек и мальчиков, затем женщин и стариков (за что требовали совершенно ничтожную цену) и, наконец, юношей; при этом большинство продаваемых покончило жизнь самоубийством. Наконец, Кассий, вернувшийся из Сирии, где он производил наказание лаодикейцев, сжалился над тарсийцами и освободил их от оставшейся части взыскания (Арр. В. С., IV, 64). В дальнейшем, вплоть до битвы при Филиппах (42 г. до н. э.), Гай Кассий Лонгин продолжал опираться на материальные и людские ресурсы Киликии.

Между тем нельзя не отметить тот факт, что в период Гражданской войны после смерти Цезаря Таре подчинил своего «постоянного соперника» — Адану; Дион Кассий сообщает, что это произошло в 42 г. до н. э. (XLVII, 31, 2).

***

В сообщениях античных авторов о событиях в данный период Киликия как самостятельная провинция не фигурирует. Это означает, что провинция Киликия прекратила свое существование. Р. Сайм предложил следующий список наместников Киликии и Сирии в то смутное время^[187]: