Читать книгу - "Эскадренные миноносцы класса Доброволец - Рафаил Мельников"

Двадцать миноносок Петербургского порта (скорость едва 13 уз) напоминали о первых шагах флота в миноносном деле. 33 номерных миноносца охватывали номенклатуру от 70 до 100-тонных образцов шестаковской эпохи до более поздних 120-тонных типа "Пернов" и построенных по французскому проекту 150тонных типа "Циклон". К ним примыкали шесть, как тогда говорили, "именных" (в отличие от номерных) миноносцев 90-х годов типа "Сокол". Здесь же был и "Видный" – представитель целиком (кроме него самого) отправленной на войну 1-й серии 350-тонных истребителей заказа 1899 г. Он не попал на войну в ожидании моторных двигателей, которые адмиралу В.П. Верховскому обещал установить на корабль подвизавшийся за границей и оказавшийся обыкновенным шарлатаном инженер Луцкой. Часть механизмов миноносца отдали не уходящие на войну корабли его серии. Но опыт замены поршневых паровых машин мощными "нефтяными моторами" не состоялся. "Видный" достроили по прежнему проекту.

"Туркменец Ставропольский" в походе.

Безусловной заслугой отряда было выполненное им за лето детальное обследование финляндских шхер. Группами и поодиночке корабли осматривали ранее неведомые фарватеры и бухты, пытаясь обнаружить следы военной контрабанды. Останавливали в море и досматривали пароходы, о подозрительных грузах которых (вплоть до условий маркировки ящиков) сообщала европейская агентура.

Главный город Або-Оландского (Аландского) архипелага Мариенхамн (Марианхамина) и еще хранившая развалины своих фортов крепость Бомарзунд стали постоянными портами выхода почти никогда ранее не появлявшихся здесь русских кораблей. На кораблях не прекращали боевую учебу, на постах у машин и котлов осваивались взятые для замещения уходящих в запас ученики машинных и кочегарных школ Балтийского флота. Не обходилось и без потерь. Во время минных стрельб, которые на 23-уз скорости 27 июня проводили "Эмир Бухарский", "Украйна" и "Стерегущий", одна из мин при расстоянии до щита 10 каб. пробила борт миноноски № 29. Во время буксировки к берегу она на 7-саженной глубине затонула. Людей удалось спасти, миноноску сумели поднять с помощью парохода "Ангара".

Вместе с учебой и доделочными работами заниматься приходилось и ремонтом. "Финн" под брейд- вымпелом капитана 1 ранга М.В. Князева неудачным маневром сумел помять себе форштевень. Исправить повреждение великий князь разрешил на заводе Сандвикского дока. Часть помятых и разорванных листов заменили новыми, форштевень подкрепили наружными накладками. Не столь существенные повреждения происходили в результате выполнявшегося всю кампанию обследования шхер. Повреждений теперь уже не так боялись, как до войны.

Постепенно налаживавшаяся программа объективно полезной для кораблей охранно-патрульной службы, соединенной с боевой учебой и заходами в Гельсингфорс, Кронштадт и Биорке, была грубо прервана произошедшими в стране новыми неожиданными потрясениями. Предотвратив восстание в Финляндии возвращением ей (7 июля 1906 г.) ранее бездумно отобранных конституционных прав, царизм оказался неспособен справиться с ситуацией в самой России. Из- за накаленности обстановки пришлось до лучших времен отложить ожидавшееся посещение Кронштадта английским флотом. Чувствуя неладное, главные кронштадтские начальники, вместо принятия экстренных мер по наведению порядка в базе, предпочли "командировать" себя подальше от назревавшей смуты – в Петербург. Так же поступил и великий князь. Сдав командование капитану 1 ранга Сарнавскому, он отбыл на "Войсковом" в Петербург, а оттуда в свой гатчинский дворец.

Мятеж принес смерть на крейсере великого князя. Бездумно, с согласия начальства, отправился под расстрел мятежников мичман К.К. Деливрон, сын состоявшего в Особом комитете адмирала К.К. Деливрона. В самом начале мятежа, в 8 час. 10 мин. 19 июля 1906 г. начальство на миноносце "Финн" пожелало спустить красный флаг, только что поднятый мятежниками (как сигнал к выступлению) на портовой мачте близ стоянки миноносцев. Но едва вельбот с мичманом приблизился к берегу, как по нему из окон казарм и с площади была открыта беспорядочная винтовочная стрельба. Вельбот со смертельно раненным мичманом (он умер к вечеру) вернулся к борту "Финна", и тогда командир корабля капитан 2 ранга А.П. Курош, встав к 57-мм пушке сам, сделал первый выстрел по мятежникам.

Своим решительным поступком командир заставил повиноваться весь экипаж корабля, часть которого, сочувствуя мятежникам, колебалась. Крейсер открыл огонь из всех орудий и пулеметов. Мятежники на берегу были рассеяны, а на "Эмире Бухарском", команда которого частично была в заговоре, удалось восстановить порядок. Революционеры не простили А.П. Курошу его верности долгу и приговорили к смерти. Исполнение приговора затянулось, и тогда "социалисты" из "Рижской боевой организации" в 1911 г. убили сына А.П. Куроша – ученика реального училища. "За кровь, которую пролил твой негодяй отец", – писали революционеры в своем подпольном листке с приговором. Об убитом в начале восстания мичмане они предпочитали умолчать.

Красный флаг в 9 час. 30 мин. спустил посланный на берег мичман А.И. Мещанинов, командиру его передал сопровождавший мичмана комендор Карпеев. Рассеяв мятежников, корабли перешли на методичный огонь, добиваясь подавления огня из казарм и со стороны малокалиберных береговых батарей. Старались отвечать выстрелом на выстрел, парируя беспорядочную пальбу восставших, направлявшуюся то на "Финна", то на "Эмира Бухарского" (от него не переставали ждать, что он присоединиться к восстанию), стоявшего под брейд-вымпелом начальника отряда капитана 1 ранга М.В. Князева, то на "Пограничника". Вне выстрелов оставались лишь "Трухменец" и портовый пароход "Скатудден".

Днем с "Финна" отправили на берег десант из 10 человек. К ним присоединились матросы с других кораблей. К вечеру флотские казармы были заняты сухопутными войсками, и миноносцы перенесли огонь на продолжавшие стрелять батареи Михайловского и Александровского островов. "Пограничник" ушел в Кронштадт. Ночью комендоры спали не раздеваясь у своих орудий. Утром на рейд пришел "Казанец". Днем с моря подошли броненосцы "Цесаревич" и крейсер "Богатырь". Держась у маяка Грохару, они вели огонь до тех пор, пока над мятежными батареями не начали подниматься белые флаги. С началом сдачи мятежников "Финн" и "Казанец", перейдя вглубь бухты, взяли под охрану казачьи казармы и мост. Посланный на катере "Удача" кондуктор Беляев проверил состояние артиллерии на достраивавшихся "Амурце" и "Уссурийце". Как отмечено в вахтенном журнале "Финна", на этих кораблях "замки у орудий и затворы пулеметов оказались вынутыми".

Вечером пришел на рейд броненосец "Слава", но стрелять ему уже не пришлось. Ночью были слышны лишь случайные выстрелы, но на миноносцах все оставалось по-боевому: спали не раздеваясь. Утром 20 июля "Финн" и "Казанец" перешли для связи к "Цесаревичу". С ним у Грохару стояли "Богатырь" и "Трухменец". Из Кронштадта под брейд-вымпелом морского министра появился "Стерегущий". Убедившись в ликвидации мятежа, министр А.А. Бирилев в сопровождении "Казанца" отправился обратно.

"Финн" ушел в Норра-Хамн.