Читать книгу - "Кровавый век - Мирослав Попович"

Султан империи Османов имел титул «султан двух континентов, хан двух морей, слуга двух священных городов». Следовательно, легитимация абсолютной власти над Азией и Африкой, над Черным и Средиземным морями заключалась в том, что султана признавали Медина и Мекка, чьим «слугой» он официально провозглашался. При этом правового подчинения «двум городам» не существовало.

Внутри государства должен был господствовать гражданский покой; слово алям (мир) в старой турецкой литературе употребляется как синоним слова «государство». Если положение евреев в султанате было намного лучше, чем в христианских государствах до XX ст., то христиане находились в двойственной ситуации. С одной стороны, мусульмане оценивались ими как враги Христовы. С другой стороны, даже очень ортодоксальные православные авторы XVII–XVIII веков признавали веротерпимость турков и ставили их в пример католикам. Главная поместная церковь православных до сих пор имеет престол в Стамбуле-Царьграде, на турецкой территории.

С XVIII ст., когда Османская империя вступает в полосу глубокого и безвыходного кризиса, статус христиан резко меняется. Это сказывается, в частности, на изменении содержания терминов «реайя» и «тюрк». «Реайя» до XVIII века – это крестьяне вообще, как мусульмане, так и христиане. С XVIII ст. термин «реайя» означает христианское крестьянское общество. Статус «культурно-национальной автономии» все более отчетливо меняется статусом «апартеида». В это же время более отчетливыми становятся различия между этническими группами внутри исламского мира. Образование государств греками, сербами, черногорцами, болгарами, албанцами усиливает в турецком обществе враждебность не только к неверным, но и к не-туркам.

После восстания в Боснии и Герцеговине, войны с Сербией, кровавой резни, устроенной башибузуками в Болгарии, двух дефолтов Турции и ультиматума европейских государств началось массовое возмущение учеников духовных училищ (софт); возбужденные разговоры в кофейнях, мечетях и на базарах о неспособности правительства противостоять неверным и иностранцам переросли в уличные беспорядки, и младотурки в 1876 г. на время захватили власть.

В конечном итоге хитрый и жестокий султан Абдул Гамид быстро отстранил их от правления, и началась эпоха зулум – дикого неограниченного насилия.

В 1908 г. на фоне национального возбуждения, вызванного вмешательством России и Англии в дела, связанные с восстанием славян в Македонии, младотурки осуществили переворот, опять возглавили правительство и провозгласили эру реформ.

Султан Абдул Гамид Кровавый

Турция начала свою «перестройку» очень давно, еще в конце XVIII века. Мероприятия по реформированию властной и экономической системы в империи Османов инициировались султанами и были вызваны в первую очередь необходимостью реорганизации войска. Система регулярного войска на жалованье – как пехоты янычар, так и конницы сипаги – пришла в полную негодность; мятежные янычары и сипаги больше угрожали султанам, чем внешним врагам. В 1826 г. султан Махмуд II вырезал янычар и ликвидировал феодальную систему конницы-сипаги. В 30-х гг. XIX века Мустафа Решид-паша, выдающийся политик и дипломат, написал молодому султану текст так называемого «Гюльханейского хатт-и-шерифа», в котором определялась цель реформ – ликвидация системы деспотизма. «Мы считаем нужным через новые учреждения предоставить землям, которые составляют Османское государство, благосостояние под хорошим управлением. Эти учреждения должны прежде всего иметь в виду три пункта: 1) гарантии, которые дают нашим подданным полную безопасность жизни, чести и имущества; 2) правильное распределение и сбор государственных податей; 3) введение рекрутского набора и сроков военной службы. Действительно, не являют ли собой жизнь и честь самых драгоценных благ человека? Не бывает ли вынужден даже тот, чье сердце вздрагивает при самой мысли о насилии, употреблять его и тем наносить вред правительству и стране, когда его жизнь и честь находятся в опасности?.. Если, напротив, гражданин знает, что он полностью безопасно владеет своим имуществом, то он стремится не только расширить круг своих занятий и своих наслаждений, но и чувствует, как ежедневно в сердце его растет любовь к государю и отчизне и преданность родине».^[104]

Попытки султанов-реформаторов преодолеть сопротивление улемов-традиционалистов и устаревшие войска, остановить развал султаната в результате открытого и скрытого непослушания бесконтрольных провинциальных начальников – все это может служить острым сюжетом для исторического повествования о страдании народов империи Османов, в том числе турецкого. Реформы на протяжении двух веков шли чрезвычайно трудно, с незначительными успехами и глубокими падениями.

В марксистской литературе вся эта история выглядела как сплошной «раздел Турции» и «эксплуатация полуколонии». Сегодня, когда ситуация России и Украины чем-то до боли напоминает давнюю турецкую, мы могли бы уже более критически и самокритично ее оценивать. Кстати, «режим капитуляций», об унизительности которого столько писали друзья революционной Турции, не имеет с этим ничего общего. Обидное слово «капитуляции» значило с XVI ст., эпохи расцвета Османской империи, право экстерриториальности для европейских купцов и другие привилегии, которые предоставлялись им для развития торговли. Султаны не очень надеялись на торговые способности турков, а финансовая деятельность для мусульман вообще исключалась, потому что Коран запрещает ростовщичество.