Читать книгу - "1759. Год завоевания Британией мирового господства - Фрэнк Маклинн"

Чтобы жена и дети Питта почувствовали себя счастливыми, он уже пообещал им: атаки на остров Горе и на Сенегал будут всего лишь значительными новыми заморскими предприятиями в конце 1758 г.

Но целый сонм других соображений тянул Уильяма Питта к военной кампании в Вест-Индии. На самом базовом уровне на него оказывала давление мощная коалиция экономических и финансовых интересов, заставляя предпринять решительные действия там, где конкуренция с Францией за рабов, сахар и меха была напряженной.

«Золотой век» для французского сахара начался в конце семнадцатого столетия, когда плантаторы переключили свою деятельность на сахарный тростник и стали продавать свой товар дешевле, чем британская Вест-Индия. (Так и британцы продавали сахар дешевле, чем первые сахарные бразильские плантаторы).

Другим яблоком раздора стало рабство. Французская конкуренция в 1750-е гг. довела работорговлю до кризиса. До экспедиции Питта в Западную Африку британские плантаторы в Вест-Индии испытывали ужасный дефицит рабочей силы, вызванный, как правило, тем, что средняя продолжительность жизни чернокожих рабов на плантациях составляла не более семи лет.

Напротив, французы превратили Вест-Индию в главный объект экономической войны. Они не только субсидировали свою собственную работорговлю, но с начала 1700-х гг. контролировали отлов бобров в Гудзоновом заливе. Это сделало их серьезными конкурентами в торговле головными уборами.

У французов имелось преимущество и на мировых рыбных рынках. Утрехтский договор передавал им северные берега Ньюфаундленда в качестве базы для соления и сушения трески. А британцы, ограниченные более влажной южной стороной, не могли состязаться с ними по качеству заготовленной трески, поэтому уступали в мировой рыбной торговле.

Каперство и контрабанда тоже стали большой проблемой в Вест-Индии. Главной причиной того, что французские острова с плантациями сахарного тростника приносили больше дохода, чем британские, оказалась контрабанда между французскими островами и британской Северной Америкой. Ром из Род-Айленда, который высоко ценился, делали на основе французской мелассы или черной патоки. А ее ввозили нелегально.

Короче говоря, американские колонисты могли покупать контрабандную мелассу, поставляемую с французской Вест-Индии дешевле, чем они могли купить ее из британских источников на открытом рынке. Так в дополнение к более дешевому снабжению рабочей силой и к большим площадям плодородных земель, у французов имелся готовый рынок для своей продукции в британской Северной Америке. И это оказалось важным для экономической жизни островов. Ведь французы покупали продовольствие и лесоматериалы с контрабандных доходов.

Продажа мелассы, доставляемой из французской Вест-Индии, была запрещена во Франции для защиты отечественных производителей бренди. Поэтому без североамериканского рынка островитяне-французы испытали бы жесткое давление. Безусловно, они не смогли бы наслаждаться репутацией самых богатых и процветающих колоний среди имперских колоний во всем мире.

Сталкиваясь с такой ситуацией, британская Вест-Индия должна была ограничиться монополией, которой использовались в самой Британии, а также серьезным расширением отечественного рынка. Но здесь имелось одно из тех «противоречий», которые заявят о себе сразу же после Семилетней войны. Оно выразилось в борьбе между метрополией и колонистами Северной Америки. Экономические интересы Британии и ее североамериканских колоний оказались различными, что и проявилось в явных меркантильных противоречиях. С точки зрения колонистов, превосходство на островах французов оставалось желательным. С точки зрения метрополии, чрезвычайно важно, чтобы выжили британские колонии в Вест-Индии. Ведь только одна Ямайка покупала британской мануфактуры больше, чем Виргиния и Мэриленд вместе взятые.

Помимо прямой угрозы экономическим интересам на островах, Питту приходилось взвешивать два других, еще более важных фактора. Во-первых, это были общие военные, военно-морские и стратегические соображения относительно Вест-Индии. Ведь новое направление в иностранной политике, взятое им, означало отход от простой защиты коммерции. Ему требовалось разрушение и опустошение торговли противника вплоть до открытой агрессивной войны. Генеральное стратегическое положение, занимаемое британцами в Вест-Индии, казалось малообещающим; географические условия были благоприятны для французов.

В начале Семилетней войны четыре государства одновременно владели островами в Карибском море. За Испанией оставались Тринидад, Пуэрто-Рико, Куба, Багамские острова и восточная половина Эспаньолы, которую испанцы называли Санто-Доминго (современная Доминиканская Республика). Голландия получила Кюрасао. Вместе с британцами (у которых дополнительно имелись острова Ямайка, Барбадос, Сент-Киттс, Невис, Антигуа и Монтсеррат) она управляла Виргинскими островами. Франция оккупировала западную часть Эспаньолы (современная Республика Гаити) и большую часть остальных островов плоть до дальнего юга, до Гренады. В число этих территорий входили превосходные Мартиника и Гваделупа.

В дополнение ко всему сказанному, имелся целый ряд официальных нейтральных островов — Сент-Люсия, Сент-Винсент и Доминика (не путать с Доминиканской Республикой). Фактически ими управляли французы с Мартиники.

Британские владения оказались очень неудобно расположенными. Ямайка находилась очень далеко с подветренной стороны относительно остальных островов, а на Барбадосе, расположенном с самой наветренной стороны, не имелось ни одной гавани, пригодной для военно-морской базы. Начиная с 1745 г. Королевский Флот имел две базы — на Ямайке и на Подветренных островах.

С другой стороны, у французов были две базы в гораздо более благоприятных стратегических нишах: одна — на северном побережье Санто-Доминго, она господствовала над наветренным выходом в Карибское море. Вторая — на Мартинике.

Это стратегическое превосходство усиливалось торговыми маршрутами. Корабли британского торгового флота, направляющиеся на две стоянки, расположенные на большом расстоянии друг от друга, расходились в разные стороны перед входом в Карибское море и оказывались особенно уязвимыми, когда направлялись в воды с наветренной стороны от Барбадоса и Антигуа.

Французские каперы безжалостно охотились за английскими кораблями, совершающими плавание как во внешнем, так и обратном направлении при возвращении на базы, а также за судами, ходящими между портами транзитной торговли. Особенно предпочитали охоту на маршруте к Антигуа.

Мартиника и Гваделупа были общеизвестными гнездами каперов, изрезанность береговых линий превращала их в идеальные места для выполнения хищнических рейдов. Небольшие британские крейсера оказались недостаточно мощными, чтобы атаковать этих корсаров в глубине островов, поскольку их «штаб-квартиры» находились слишком глубоко в тропических «фьордах». Поэтому французские пираты стали недосягаемыми для военных кораблей.

Между прочим, французы были в относительной безопасности, так как все их острова располагались на наветренной стороне от британской базы в каждом районе. Задача Королевского Флота оказалась особенно трудной, так как он дополнительно должен был защищать торговлю между британской Вест-Индией и Северной Америкой. Военно-морские командующие пытались использовать конвойную систему для противодействия угрозам со стороны французов, а также тройную морскую стратегию. Суда на рейде вели наблюдение за французскими базами в Санто-Доминго и на Мартинике. Самые крупные военные корабли патрулировали воды с наветренной стороны островов Барбадос и Антигуа. Небольшие крейсера и фрегаты сосредотачивали наблюдение на гнездах каперов, уделяя особое внимание Подветренным островам.