Читать книгу - "Дэн Сяопин - Александр Панцов"

Между тем поход продолжался. И в конце июня 1935 года, с согласия, а возможно, и по инициативе Мао, Дэна перевели на работу в армию: начальником отдела пропаганды политического управления 1-й армейской группы, которой командовал один из наиболее близких к Мао Цзэдуну людей, очень талантливый полководец Линь Бяо. Начальником же политуправления был бывший соученик Дэна по Университету трудящихся Китая им. Сунь Ятсена Чжу Жуй, известный в Москве под именем Николай Валерьянович Сильный (после окончания университета, в 1927–1929 годах, Чжу учился в Московской артиллерийской школе, так что считался кадровым военным)¹⁴⁸.

Это можно было считать повышением: ведь политическая власть в Китае, в том числе и в самой компартии, действительно, как верно говорил Мао, рождалась из дула винтовки. Характерно, что когда позже дочь Дэна поинтересовалась у отца, почему его перевели в отдел пропаганды 1-й армейской группы, тот ответил: «Тогда все были на марше и в ЦК работы не было». По словам же Мао Цзэдуна, Дэн «был нужен фронту»¹⁴⁹.

Новое назначение его обрадовало. Он вообще тогда излучал оптимизм: за несколько дней до того у него произошла радостная встреча еще с одним старым приятелем — Фу Чжуном, тем самым, с которым он вместе жил в Париже, а потом, как и с Чжу Жуем, учился в Университете им. Сунь Ятсена. В 1927 году Фу Чжун из университета был переведен в Ленинград, в Военно-политическую академию им. Н. Г. Толмачева, и их пути временно разошлись. Фу стал профессиональным военным и весной 1930 года, прибыв в Шанхай, начал работать в военном комитете ЦК. Он хорошо владел русским, а потому занимался переводом на китайский язык учебных пособий Толмачевки, как называли академию, и боевого устава Советской Рабоче-крестьянской Красной армии. Но летом 1931 года по решению Чжоу Эньлая, возглавлявшего тогда военный комитет, выехал в Советский район на границе провинций Хубэй, Хэнань, Аньхой, к северу от Ухани. Там с апреля этого года всю работу возглавлял один из вождей партии Чжан Готао, и Фу Чжун занял в его войсках, именовавшихся армией 4-го фронта, пост начальника политотдела. Однако в октябре 1932 года их армия потерпела поражение от гоминьдановцев и вынуждена была оставить Хубэй-Хэнань-Аньхойский район. А уже через месяц основала новый — на северо-западе провинции Сычуань. Именно здесь, в северо-западной Сычуани, куда в середине июня 1935 года пришли войска Мао, завершившие первый этап Великого похода, Дэн и встретил старого друга Фу, исхудавшего и возмужавшего.

Стоит ли говорить, что Дэн был несказанно рад? Тем более что Фу Чжун, обладавший немалой властью в своих войсках, преподнес ему при встрече «три драгоценных подарка: коня, лисью доху и коровью печенку». «Имея все это, можно [было] свернуть горы», — вспоминал Дэн, как раз накануне лишившийся лошади, которая, не выдержав трудностей перехода, пала¹⁵⁰.

Путь из Цзянси в Сычуань был действительно очень непрост. Все, в том числе Дэн, находились на пределе сил. Отто Браун вспоминает: «Стремясь по возможности уклоняться от боев, Центральная армейская группа шла зигзагами, совершая бесконечные параллельные марши, броски вперед и назад, обходные и обманные маневры, а иногда даже кружила на месте. Марш-бросок в 40–50 километров был обычным явлением»¹⁵¹. Из 86 тысяч человек, начавших поход в Центральном районе, до Сычуани добрались чуть более 20 тысяч.

Но главные трудности были впереди. После встречи с войсками Чжан Готао теперь уже объединенная Красная армия продолжила поход — на этот раз на север, к границе провинций Сычуань, Ганьсу и Шэньси. Именно там по решению Политбюро она должна была образовать новый Советский район. На северо-западе Сычуани коммунисты оставаться не могли: жители этих высокогорных мест, весьма дикие, испытывали к ним ненависть, и регулярно вспыхивавшие конфликты с ними грозили перерасти в затяжную войну.

В июле объединенную Рабоче-крестьянскую Красную армию Китая перегруппировали и армейскую группу Дэна превратили в 1-й корпус армии 1-го фронта. Но тут, как нарочно, между Мао и Ло Фу, с одной стороны, и Чжан Готао — с другой, вспыхнул конфликт за власть. В результате в начале августа войска разделились на две колонны: левую во главе с Чжаном и правую во главе с Мао. Так они и пошли на север — порознь. Пришлось расстаться и Дэну с Фу Чжуном: каждый последовал за своими войсками.

Впереди на пути коммунистов лежало огромное заболоченное плато, и миновать его они никак не могли. Тогда колонна Чжан Готао пошла по левому краю болот, а колонна Мао — по правому. За плато, километрах в ста сорока от границы южной Ганьсу, им предстояло встретиться.

Левой колонне, однако, не повезло. Она завязла в топком гнилом болоте и, не сумев переправиться через один из горных потоков, широко разлившихся поперек пути, отошла на юг. Колонна же Мао, в которой находился Дэн, добралась до Ганьсу в середине сентября. Чжан Готао потребовал, чтобы они вернулись, но Мао и Ло Фу с холодной вежливостью ему отказали. В итоге в руководстве компартии и Красной армии произошел настоящий раскол, который удалось ликвидировать только в самом конце ноября 1936 года, когда Чжан Готао, потерявший свою армию в боях с гоминьдановцами, объявился наконец в штаб-квартире Мао, чтобы заключить «мировую». (Забегая вперед скажем, что его подвергли жесткой критике, но оставили в Политбюро и только в июне 1938 года исключили из партии, и то после того, как он за два месяца до того бежал с подвластной коммунистам территории и сам открыто заявил о выходе из компартии¹⁵².)

А Председатель к тому времени уже обосновался в новом Советском районе — на границе провинций Шэньси, Ганьсу и Нинся. 22 октября в северошэньсийской деревушке Уцичжэнь он объявил Великий поход оконченным. Вместе с ним этому событию радовались не более пяти тысяч солдат и командиров, которые смогли сюда дойти, в том числе Дэн. В ноябре 1935 года в связи с новой реорганизацией войск он опять стал начальником отдела пропаганды в политуправлении 1-й армейской группы, а вскоре принял участие в затяжных боях с наступавшими на Советский район гоминьдановскими войсками. В одном из боев он чуть не получил ранение: лисья доха, подаренная Фу Чжуном, «оказалась простреленной во многих местах», но ему самому повезло¹⁵³.

В январе вместе с главными силами Красной армии Дэн выступил на восток, в провинцию Шаньси, но когда наступление захлебнулось, вернулся в Советский район. Здесь в мае 1936 года его повысили в должности, сделав заместителем начальника политуправления 1-й армейской группы, отвечавшим за партийно-организационную и агитационно-пропагандистскую работу, а через несколько дней перебросили в северо-западную Ганьсу для участия в новой военной кампании, на этот раз против ганьсуских милитаристов, союзников Чан Кайши. Тут в беспрерывных боях и походах он провел несколько месяцев, завоевав большое уважение подчиненных и расположение командования, но в ноябре слег, неожиданно заболев тифом. Он впал в забытье, «ничего не ел, кроме рисового отвара»¹⁵⁴, и во время марш-бросков его теперь несли на носилках.

Сознание полностью вернулось к нему только в начале января 1937 года, когда его армейская группа уже возвратилась в Шэньси. Он с удивлением узнал, что еще в середине декабря 1936 года его вновь повысили, теперь уже до начальника политуправления 1-й армейской группы. (Чжу Жуя в то время перевели на другую работу.)