Читать книгу - "Эйзенхауэр - Лариса Дубова"

Новая командная структура получила название Верховная штаб-квартира союзных экспедиционных сил (Supreme Headquarters Allied Expeditionary Force — SHAEF). Разместили ее в том самом пригороде Лондона, где в 1942 году находился штаб Эйзенхауэра, когда он командовал американскими силами в Великобритании. В Тедцингтоне, на окраине Буши-парка, начали обживаться старые и новые военные руководители. Название новой структуры держалось в секрете, но сокращение, смысл которого, вероятно, простые лондонцы не понимали, проникло в их среду, и дорогу, которая вела к штаб-квартире, горожане называли «улица Шаеф»^[11].

За несколько месяцев были сформированы основные силы предстоявшей операции: 1-я союзная воздушно-десантная армия; 21-я британская армейская группа, состоявшая из одной британской и одной канадской армий; 12-я американская армейская группа, в которую вошли 1, 3, 9 и 15-я американские армии; 6-я американская армейская группа в составе 7-й армии США и французской армии. Вначале эти армейские группы существовали только на бумаге и лишь постепенно создавались из соединений, поступавших в распоряжение Эйзенхауэра.

С британскими генералами и офицерами, служившими в штаб-квартире, установились деловые, а часто и дружеские отношения. С Теддером и Каннигемом Эйзенхауэр иногда встречался по вечерам, когда случалось свободное время: играли в бридж, обсуждали поведение знакомых, а иногда и высшего руководства. Впрочем, разговор невольно сворачивал на предстоявшие действия, и подчас за карточным столом намечались оригинальные решения. Видимо, по инициативе когото из британских генералов в феврале 1944 года англичане, служившие в штабе, преподнесли своему начальнику серебряный поднос с выгравированными на дне фамилиями дарителей. Не привыкший ни к роскоши, ни к дорогим подаркам Дуайт был растроган и в письме жене подробно описал эту «драгоценность», по его словам, «достойную короля» и даже приложил фотографии, добавив, что отдал блюдо на сохранение в банк вне Лондона, подальше от германских бомбардировок.

Несмотря на огромную ответственность, Эйзенхауэр в первые месяцы 1944 года чувствовал себя более расслабленно, чем во время африканской и итальянской операций. Во всяком случае, деятельность его была в это время скорее умственной, организаторской, слегка бюрократической. Не приходилось принимать решений, от которых непосредственно зависела жизнь людей, хотя он отлично понимал, что любая неувязка в «Оверлорде» может стоить сотен тысяч жизней подчиненных ему солдат и офицеров. И всё же Дуайт мог позволить себе, как в давние годы, отправиться на охоту или рыбную ловлю. Более того, он стал позволять себе оставаться наедине с Кей. «Его поцелуи были для меня полностью объяснимы», — писала она в старости. Естественно, до Мейми доходили новые слухи. Она писала супругу о разговорах по поводу частого посещения американскими офицерами лондонских ночных клубов и якобы царящего в войсках аморального поведения.

Теперь она не упрекала Айка прямо, но в пересказах слухов чувствовались намеки. Вновь приходилось оправдываться: «Картина, возникающая в результате всех этих сплетен, сильно преувеличена. Что же касается группы [людей], окружающих меня, я знаю, что их главной заботой является дело, и их поведение не позволяет упрекать их ни в чем».

Если общая цель и примерное время проведения операции были уже определены — войска Эйзенхауэра должны были высадиться на севере Франции ориентировочно в начале мая 1944 года, — то точное место высадки еще обсуждалось. Логика подсказывала (и разведывательные данные подтверждали), что немцы ожидают десант в проливе Па-де-Кале (Дуврском) — самой узкой части Ла-Манша, шириной всего 32 километра. Здесь германское командование и сосредоточило основные оборонительные силы. Эйзенхауэр постепенно склонился к смелому решению: высаживать войска там, где их не ждали, — в широкой части Ла-Манша.

Было желательно, чтобы высадка происходила в наиболее благоприятных естественных условиях: в начале теплого сезона, в полнолуние, во время отлива (чтобы не угодить в морские ловушки, которые немцы в изобилии расставили в проливе). Если бы не удалось осуществить операцию в начале мая, необходимо было бы ожидать совпадения благоприятных обстоятельств минимум до начала июня. Что же касается погоды, то никто заранее не мог предсказать, не возникнет ли шторм как раз во время, назначенное для десанта.

Но операция планировалась так, чтобы все субъективные препятствия ее проведению были преодолены. Вскоре было установлено, что пяти дивизий достаточно, чтобы нанести первый удар, но крайне мало для закрепления на побережье, создания мощного плацдарма и наступления вглубь Франции, и необходимо было перебрасывать на континент дополнительные силы. Оказалось также, что американских десантных кораблей, которые уже находились в Великобритании, не хватит даже для высадки частей, которые должны нанести первые удары. Эйзенхауэр запросил дополнительно не менее 270 транспортных судов, согласившись в случае невозможности их подхода к концу апреля отложить операцию на начало июня. «Никакая меньшая величина не даст нам в минимуме то, что необходимо, чтобы обеспечить успех», — писал он Объединенному комитету начальников штабов через неделю после прибытия в Лондон.

Далеко не все вопросы решались легко. Черчилль возражал против проведения вспомогательной операции на юге Франции, полагая, что после освобождения Рима основные силы союзников, действовавшие в Италии, надо направить не на запад, как требовал Эйзенхауэр, а на восток, на Балканы, в частности в Югославию, где можно было получить помощь как от вооруженных отрядов четников Дражи Михайловича, военного министра эмигрантского правительства Югославии, так и от партизанской армии Иосипа Тито. Дуайту пришлось использовать немало аргументов, чтобы британский премьер согласился с необходимостью «левого», а не «правого» поворота армии Александера из Италии.

Если с Черчиллем удавалось достичь соглашения уговорами и даже лестью, то с некоторыми американскими военными Эйзенхауэру приходилось вести словесные баталии. Он был возмущен поведением адмирала Эрнста Кинга — главнокомандующего военно-морскими силами США и одновременно начальника Главного морского штаба. В ходе войны по настоянию Кинга было отдано предпочтение ускоренному строительству авианосцев вместо линкоров. В 1943 году было построено и спущено на воду шесть авианосцев, что позволило достичь американского господства на Тихом океане. В сражении у Марианских островов флот США под командованием Кинга разгромил японскую эскадру Кинг по-прежнему полагал, что именно на Тихом океане решается судьба войны. Эйзенхауэр жаловался Маршаллу, что адмирал даже держит от него в секрете численность американского флота, как будто бы флот «ведет свою, частную войну». Поведение Кинга, по мнению Дуайта, влекло за собой опасность для осуществления «Оверлорда».