Читать книгу - "Иоанн Павел II: Поляк на Святом престоле - Вадим Волобуев"

* * *

Войтыла и сам, став епископом, начал позволять себе выпады против властей. Так, на созванном им в сентябре 1958 года совместно с Люблинским католическим университетом съезде теологов в Кракове он «достаточно сильно атаковал государственную цензуру, которая не располагает [точными] директивами, не имеет конкретного задания, а сотрудники цензуры действуют по своему усмотрению» (об этом сообщал наверх все тот же Кульчицкий)^[283]. Едва ли было совпадением, что цензура стала главным объектом критики и на съезде польских писателей в декабре того же года. Съезд принял настолько резкую резолюцию по этому вопросу, что потребовался окрик властей, дабы унять недовольных.

Охлаждение политического климата после волны «оттепели» чувствовалось всеми. Попал под удар и Войтыла. Двадцать третьего марта 1959 года председатель краковского горсовета направил грозное письмо Базяку, предупредив его о последствиях, если ауксилиарий и дальше будет выкапывать «искусственный ров между верующими и неверующими». Особенно сильно чиновника беспокоило, что из‐за Войтылы люди «больше ценят мнение врачей-католиков, которые борются с осознанным материнством (намек на аборты. – В. В.), и учителей, избегающих некоторых деликатных тем в рекомендованных правительством учебниках, нежели мнение их неверующих коллег». Митрополит передал это письмо самому Войтыле, а тот настрочил ответное послание, в котором отверг все претензии, сославшись на Конституцию^[284].

Основными направлениями деятельности Войтылы в эти годы оставались работа с молодежью и интеллигенцией. Несение слова Божьего молодому поколению с некоторых пор – и навсегда – превратилось едва ли не в главную его страсть. Став папой римским, он даст начало всемирным дням христианской молодежи – этому мощнейшему (как он надеялся) средству евангелизации.

Служба безопасности в конце 1958 года составила первый отчет о новом краковском ауксилиарии: «Фигурант, получив сан, активно взялся за работу на участке пастырства и краковской семинарии. Он развернул ряд проектов по организации съездов, собраний, конференций и т. д… Кроме того, фигурант принимает активное участие в собраниях благочиния, где дает указания по пастырской работе (прежде всего – среди молодежи). Например, на собрании благочиния в Мысьленицах говорил, что ксендзам не следует оставлять без опеки молодежь, которая выезжает на учебу в город или которую забирают в армию. Каждый священник, по мнению фигуранта, должен поддерживать связи с родителями данного молодого человека, следить за его успехами в учебе, предоставлять по возможности помощь и даже обмениваться с ним письмами. Когда же он вернется с учебы или из армии, надо и дальше интересоваться его делами, чтобы убедиться – он не отступил от католической веры»^[285]. Далее в том же отчете сказано: «<…> фигурант проводит беседы с католической интеллигенцией Кракова, обсуждая проблемы религиозной жизни интеллигенции, а также разрабатывает средства, которыми можно воздействовать на эту часть общества. Одним из таких средств являются конференции в узком кругу для обсуждения каких-либо специальных проблем. На одной из таких конференций фигурант затронул следующие вопросы. 1. Метод углубления религиозной жизни юристов Кракова в свете их деятельности. 2. Поиск собственных путей влияния „более сознательных католиков“ на широкие круги тех, кто ощущает себя католиком, но проявляет это лишь в форме религиозной практики. 3. Рассмотрение целесообразности некоторых внешних мер для поиска католиков на разных участках жизни и завоевание этими католиками определенного авторитета и таким образом – соответствующего влияния их на формирование общественного мнения в отношении самых разнообразных проявлений жизни, которые дадут о себе знать в недалеком будущем. В декабре фигурант разослал по епархии обращение, дабы священники выдвигали кандидатов из своих приходов на так называемые „курсы высшего религиозного образования“… Среди ксендзов разошелся слух, что эти курсы имеют целью подготовку кадров на случай исключения уроков религии из школ». Не укрылось от внимания службистов и пресловутое Сообщество, на которое даже завели отдельное дело под названием «Группа F»^[286].

Этот отчет, несмотря на зубодробительные обороты, свойственные многим сотрудникам госбезопасности, которые зачастую не имели даже среднего образования, все же дает неплохое представление о той бурной деятельности, что развернул Войтыла, став епископом. А ведь ему еще приходилось служить мессы и таинства! И тут, как назло, подвело здоровье: в марте 1959 года Войтыле диагностировали мононуклеоз, из‐за чего ему пришлось пройти болезненную процедуру биопсии костного мозга. Ничего страшного не выявили, но болезнь возвращалась в декабре 1961 года и осенью 1963-го^[287].

* * *

В 1960 году вышла одна из главных его работ, «Любовь и ответственность», написанная на основе курса, прочитанного в 1958 году люблинским студентам. Книга о католическом взгляде на половую жизнь стала первым произведением Войтылы, получившим международную известность (в 1965 году увидело свет французское издание, в 1968‐м – итальянское, в 1969‐м – испанское). В самой Польше ее переиздали еще дважды – редкий случай для католической работы в ПНР.

Книга являлась несомненным прорывом, особенно если учесть, что материал для нее Войтыла собирал еще при Пие XII, чьи поздние годы отмечены враждебностью к любым теоретическим новшествам, тем более в такой щекотливой области. Смелость эта, однако, проистекает из некоторой самонадеянности. Что католический священник, принявший обет безбрачия, мог знать о половой и семейной жизни? Замечание это, впрочем, Войтыла учел, написав в самом начале: «Одним из двух источников данной книги является как раз опыт. Это опосредованный опыт, который предоставляет пастырская работа. Она так часто и в столь разнообразных моментах или ситуациях ставит лицом к лицу с проблематикой секса, что из этого возникает достаточно большой опыт. Согласен, это не свой, а чужой опыт, однако он куда шире, чем если бы он был только свой»^[288]. Возражение вроде бы верное, но все же не совсем, ведь оно обходит такую важную вещь, как эмоциональная сопричастность. Одно дело любить детей в принципе, и совсем другое – любить своего ребенка. Так и здесь: интеллектуальное суждение о семье и сексе, будь оно хоть сто раз верным, не в силах описать всего комплекса переживаний, который испытывает семейный человек (секс без обязательств однозначно расценивается клиром как грех, а потому в расчет не берется).