Читать книгу - "Пионовый фонарь - Санътютэй Энте"

Итак, после панихиды по господину настоятель храма Симбандзуй-ин, прославленный мудростью Рёсэки, объявил Коскэ, что на пути домой его ждет удар меча, ранение, а если не повезет, то и смерть. Аикава Сингобэй был страшно испуган этим. Коскэ был молод, он был мужем любимой дочери, и ему еще предстояло совершить великое дело отмщения за господина. Терзаемый страхом и беспокойством, Аикава рука об руку с Коскэ возвращался домой. А Коскэ думал о том, что если он испугается чего бы то ни было и отступит хоть на шаг, ему не удастся исполнить свой долг. Поэтому он с первых же шагов держал меч наготове, утопив защелку на эфесе и слегка выдвинув лезвие из ножен, и настороженно поглядывал по сторонам, весь напрягшись и ежеминутно ожидая нападения. «Здесь ступай осторожно, Коскэ…» — проговорил Аикава, шедший рядом с ларцом в руках, как вдруг кустарник сбоку раздался, на дорогу выскочил человек с окровавленным мечом наголо и молча, без единого слова, нанес Коскэ рубящий удар.

Это был бродяга Томодзо из Курихаси. Свою лавку в Курихаси вместе с товаром он продал, выручив большие деньги, а затем вместе с Ямамото Сидзё отправился в Эдо. Несколько дней приятели прожили у одного знакомого Сидзё, лекаря, на улице Сакума, что в Канда. Третьего августа, дождавшись темноты, они прокрались к источнику в Нэдзу и откопали зарытый там золотой талисман «кайоннёрай». Быстро сунув талисман за пазуху, Томодзо подумал: «Теперь один только Сидзё знает о моих делишках, оставлять такого свидетеля в живых опасно…» Не долго думая, он выхватил меч, бросился на Сидзё и ударил что было силы. Сидзё ахнул и упал, а Томодзо уселся на него, взял меч, как кинжал, лезвием вниз, вонзил Сидзё глубоко под ребро и повернул в ране. Сидзё застонал, затрясся и испустил дух. Так окончил дни свои Ямамото Сидзё, сообщник и соучастник Томодзо в его злодеяниях. Не удалось ему избежать небесной кары. Томодзо поднялся, взглянул на труп и хотел было пуститься бежать, но тут со всех сторон послышались крики: «Именем власти, берите его!» Он очутился в кольце стражников. Ужас и отчаяние удесятерили его силы. Как бешеный отбивался он, разя мечом направо и налево, пока не вырвался из кольца. Продравшись через кустарник, он очутился на большой дороге. Здесь он столкнулся с Коскэ и, приняв его за стражника, нанес ему страшный удар.

Будь на месте Коскэ любой другой человек, он был бы разрублен напополам. Но недаром Коскэ обучался фехтованию у Иидзимы Хэйдзаэмона, недаром он постиг все тайны школы «синкагэ-рю». К тому же он ожидал нападения и был наготове. Меч он обнажить не успел. Отступив на шаг, он отразил удар гардой, и когда Томодзо пошатнулся, увлекаемый силой удара, схватил его руку и вывернул к лопаткам.

— Попался, негодяй, — проговорил он.

— Простите, покорнейше прошу… — задыхаясь, отозвался Томодзо.

— Как он налетел! — сказал Аикава. — Коскэ, ты не ранен?

— Не ранен, — ответил Коскэ. — Ну, бандит, почему ты хотел меня зарубить, говори!

— Обознался я! — выкрикнул Томодзо. Затем, понизив голос, он объяснил: — Только что здесь, неподалеку, я повздорил с приятелями. Они всем скопом накинулись на меня, грозя забить до смерти… Я бежал сломя голову, ничего не видя, вас, господин, принял за одного из них и совершил непростительную оплошность… Прошу вас, извините меня и отпустите, ведь если они найдут меня, мне конец… Отпустите, пожалуйста!

— А ты не врешь?

— Не вру я.

— Ух и напугался же я, — проговорил Аикава. — Обознался он, видишь ли… А если бы зарубил, что было бы толку в том, что обознался? Экий олух… Как я испугался! Но ты подумай, как точно все сказал настоятель Рёсэки, чудо, право!.. И в этой кутерьме я потерял ларец… Куда он девался?

Он принялся оглядываться по сторонам, но тут к ним подбежали Исико Бансаку и Каная Тотаро, сыщики службы князя рды Будзэн-но-Ками, и почтительно обратились к Коскэ:

— Позвольте поблагодарить вас, господин! На этого человека объявлен розыск, это опасный преступник, за которым числятся многие старые преступления. Мы подкараулили его неподалеку отсюда и чуть было не упустили. Если бы не вы, он бы ушел от нас. Позвольте выразить вам нашу благодарность и просить вас передать его нам.

— Так что же это? — удивился Аикава. — Значит, это разбойник?

— Известный бандит.

— Вот ведь мерзавец, правда, батюшка? — сказал Коскэ. — Бесстыжий негодяй…

— Что же ты врал, что обознался? — спросил Аикава. — Да знаешь ли ты, что ложь есть начало воровства?.. Впрочем, ты и так давно уже вор, что с тебя взять… Берите его и вяжите.

— Покорно благодарим, — сказали сыщики. — Спасибо вам, господин, что помогли нам поймать его. Позвольте, однако, узнать имена ваши…

— Незачем вам наши имена, — возразил Аикава. — Подумаешь, задержали мерзавца… Вот лучше найдите мне ларец, я его где-то тут уронил… Ага, вот этот самый! Молодцы! Чуть было не потерял.

— А правильно ли мы делаем, батюшка, — нерешительно проговорил Коскэ, — что выдаем этого человека, какой бы он ни был злодей, сразу после панихиды по господину?

— Может, и не надо бы, но иначе нельзя, — ответил Аикава. — А вы скорее вяжите его и уводите…

Сыщики связали Томодзо и увели. Потом вы узнаете, какому наказанию его подвергли после окончания следствия. Что же касается Аикавы и Коскэ, то они вернулись домой, обрадованные тем, что все обошлось благополучно. На следующее утро Коскэ отправился в сторону кварталов Коами, намереваясь купить кое-какое снаряжение для дороги. Проходя по улице Хатаго, он вдруг заметил белое полотнище-вывеску, на которой крупными иероглифами значилось: «Гадальщик-физиогномист Хакуодо Юсай». «А ведь это тот самый гадальщик, — вспомнил Коскэ, — к которому настоятель Рёсэки велел мне зайти в час Овцы. У него я узнаю все, что хочу узнать… Может быть, я узнаю у него, где скрываются враги, и настигну наконец Гэндзиро и О-Куни? Одним словом, к нему мне надлежит обратиться». Он остановился у ворот дома Юсая. Не похоже было, чтобы в таком доме жил знаменитый человек. Окна забраны были бамбуковой решеткой, да еще загорожены темными от копоти сёдзи, сбоку на дощечке было написано: «Физиогномист Хакуодо Юсай», перед домом, видно, никогда не подметали, всюду валялся мусор. Коскэ, ступая на цыпочки, чтобы не наступить во что-нибудь, пробрался к двери и попросил разрешения войти.