Читать книгу - "Битва за Дарданеллы - Владимир Шигин"

Из дальнейшего разговора выяснилось, что австрийцы направляются в Катторо, чтобы… принять город и область от русских и тут же передать их французам!

– Есть ли у вас ко мне бумага от вашего адмирала? – поинтересовался Беллегард.

– Таковой бумаги у меня нет! – ответил лейтенант. Спустя полчаса он уже докладывал командиру о визите.

– Замышляется что-то явно нечистое! – подвел итог докладу.

– Да, уж! – почесал затылок Развозов. – Эко лихо придумали: по-дружески забрать у нас, чтобы потом по-дружески отдать нашим врагам! Воистину: упаси, Господи, от таких друзей, а с врагами мы и сами справимся! Каковы австрийские силы?

– Сухопутные в три тысячи, а кроме этого, в порту Розе стоит караван транспортов при двух вооруженных бригах!

– Конвой мы к Катторо не пропустим! – решил Развозов. – Вези ответ!

Выслушав решение российского капитан-лейтенанта, австрийский фельдмаршал-генерал пришел в ярость.

– Да кто вы такие! – кричал он. – Я буду жаловаться прямо вашему императору, и он вас в порошок сотрет!

– Дело в том, что российская армия ведет осаду Старой Рагузы, и все порты этой республики блокированы! Мы не имеем права вас пропустить до решения Петербурга!

Лейтенанту с фельдмаршалом, пусть даже австрийскям, пререкаться не престало, а потому Броневский был предельно корректен. Зато фельдмаршал мог себя в эмоциях не сдерживать. А потому с отъезжающим на судно лейтенантом граф Беллегард демонстративно не попрощался. Дружба с французами была для него сейчас куда важнее дружбы с русскими.

* * *

Тем временем Сенявин уже взял в кольцо Старую Ра-гузу. Со стороны моря город блокировал флот. Начались ежедневные обстрелы. Буквально через несколько дней в городе стала кончаться пресная вода – это постарались вездесущие черногорцы. Почти одновременно у французов подошли к концу припасы. – Что будем делать? – вопросили офицеры.

– Что и всегда – реквизировать! – бодро ответил им генерал.

И началось! Прикладами вышибали двери, ножнами палашей лупили строптивых. Подвалы обывателей были опустошены в несколько часов. Армия наелась, зато горожане были обречены на голодную смерть. Спустя время дошла очередь и до «отцов города». Этих лупцевали с особым рвением:

– Говори, каналья, где сокровища прячешь? Господа сенаторы кинулись в ноги Лористону: спаси мол, родимый, убереги. Мы ж тебе ворота открывали и ключи золотые на подушке бархатной подносили, все честь по чести! Лористон недоуменно пожал плечами:

– На войне, как на войне! Что делать, надо терпеть! Едва «отцы города» покинули его, генерал кликнул адъютанта:

– А ну-ка, Пьер, пройдись по сенатским погребам еще разок. Вижу по глазам, что еще немало добра припрятали!

Теперь уже высокомерные нобили кусали себе локти, почему не предпочли в свое время Сенявина Лористону. По городу поползли слухи, что Сенявин решил взять город штурмом, а затем отдать его на разграбление неукротимым черногорцам. Нобили стали намекать Лористо-ну, что хорошо бы сдать город. Французский генерал в ответ промолчал, а затем подробно рассказал советчикам об устройстве гильотины и пообещал соорудить таковую на центральной площади.

Из исторической хроники: «Рагузинцы не могли похвастать пребыванием у них французов. Лишившись торговли, они не имели чем себя держать, быв принуждены платить беспрестанные контрибуции и, раздевая себя, одевать нагих пришельцев. Они испили всю чашу горести. Большая часть судов их, находившихся в портах России и Англии подвластных, были задержаны, другие достались в руки их крейсерам. Бокезские корсары обогатились на счет тех, кои искали их разорения. С другой стороны французы брали все, что только им оставалось. Научась таким печальным опытом, многие из капиталистов бежали из Отечества и только у неприятелей своих нашли покой и покровительство».

В эти дни получила внезапное продолжение история пленения французского солдата егерем Ефимовым. Дело в том, что пленного отправили на линейный корабль «Святой Пётр». Туда же после боев отправился повидать земляков и Ефимов. Узнав своего спасителя, француз бросился ему на шею. Затем полез в трюм и вернулся с двумя талерами, которые он успел заработать в русском плену.

– Ты это оставь! – оттолкнул их Ефимов. – Мне деньги твои без надобности!

Окружившие матросы и егеря не понимали, в чем дело. Тогда солдат рассказал о том, что случилось с ним по-французски подошедшему гардемарину. При ближайшем размене пленных он был обменен на нашего солдата. Едва оказавшись у своих, француз тут же отправился к Лористону и заявил, что он содержался у русских в плену значительно лучше, чем русские у них, а кроме этого, поведал командующему свою историю.

– Хорошо! – Лористон тут же отсчитал сто наполеондоров, которые велел передать через парламентеров русскому егерю.

Узнав о присланных деньгах, Сенявин велел объявить по армии, что, если кто отдал свои деньги за спасение жизни пленного, то может явиться к командующему и те их получить. Шли дни, но никто за деньгами не являлся. Наконец, потерявший терпение Сенявин велел объявить розыск. Ефимова быстро нашли, и он предстал перед вице-адмиралом.

– 13-го егерского полка роты капитана Товбичева рядовой Иван Ефимов! – представился вызванный по всей форме и встал во фрунт. – Спасал ли ты пленного? – Было, ваше превосходительство! – Почему тогда не пришел за деньгами?

– Я не имею тому доказательств, потому что, кроме Бога, свидетелей не было!

– То, что спас пленного и денег своих за него не пожалел – молодец, а то, что и скромен при том, вдвойне! На, держи! – и Сенявин передал егерю тяжелый сверток с сотней наполеондоров.

Развернув сверток, егерь поинтересовался у адъютанта, что это за деньги такие, а, выслушав объяснение, отсчитал 15 монет.

– Вот это мои, ваше превосходительство, а чужого нам не надобно!

Молча посмотрел на солдата вице-адмирал, затем достал из своего кошелька горсть золотых и добавил к общей куче:

– Бери, Иван, это уже не французский генерал тебе дает, а я! Ты сделал честь русскому имени, а потому достоин награды! Быть тебе унтер-офицером и Георгиевским кавалером!..

Одновременно с осадой Рагузы большой отряд черногорцев и бокезцев стремительно продвигался вглубь территории республики. К ним охотно присоединялось местное православное население.

– Рагуза практически наша! – оптимистично оценивал ситуацию вице-адмирал. – Падение ее лишь вопрос времени.

Жители, католики окрестных селений, толпами сбегались к Сенявину, прося у него заступничества от жаждущих мести черногорцев.

– Хорошо! – кивнул, выслушав, российский вице-адмирал и велел перевозить несчастных на ближайшие острова, куда черногорцы добраться не могли.

– Мы не можем изменить вере, но мы вполне можем принять присягу русскому царю! – обрадованно кричали спасенные.