Читать книгу - "Король холопов - Юзеф Игнаций Крашевский"

считаясь ни с чем, хотели и меня чуть ли не насильно заставить примкнуть к ним. Я уже находился недалеко от замка, и вдруг увидел (картина еще теперь перед моими глазами) как из каменного дома, выломанные ворота которого лежали на земле, палачи вытащили еврейскую семью, скрывавшуюся в подвале. Среди них находился старик с седой бородой, исхудавший, голый, с непокрытой головой, с веревкой на шее; было двое молодых женщин в полуобморочном состоянии, которые ломали руки, падали на колени и сопротивлялись, так что их пришлось тащить, была и старая жидовка в разорванной одежде, от страха лишившаяся речи. Своими искалеченными руками она обнимала десятилетнюю девочку, внучку или дочку, с такой силой, что трое мужчин не могли ее оторвать. Толпа на них напирала. Один из них был убит и упал на землю; другие, покрытые ранами, истекали кровью. Старая еврейка, искалеченная, как будто ничего не чувствовала, прикрывала своим телом ребенка, стараясь спасти его от смерти. Это дитя было чудной красоты, изнеженное и тщедушное, как барский ребенок, и я не мог от него отвести глаз. Черные, длинные волосы спускались до колен, а из-под рубашки виднелось чудное тело, как бы выточенное из слоновой кости. Глаза черные, как уголь, со страхом смотрели на тех, которые хотели ее схватить. Своими белыми ручками она держалась за окровавленную мать. Хоть это и были евреи, но мне стало их жаль. Толпа все увеличивалась, и на старуху, наклонившуюся над ребенком и защищавшую его подобно волчихе, у которой отбирают волчат, сыпались удары со всех сторон; вдруг из замка галопом выехал король со своими слугами и с обнаженными мечами они врезались в толпу. Я был удивлен и думал, что и Казимир примет участие в расправе с нехристями, но тут произошло что-то совсем для меня неожиданное. Все слуги королевские и он сам напали не на евреев, а на толпу, убивающую их. Король сошел с коня и подбежал к матери с ребенком; защищая их своим телом и громя нападающих он крикнул:

— Убирайтесь вон!

Жидовка ухватилась руками за его одежду, а король, обняв ребенка, закрыл его своим плащом. Жиды упали перед ним ниц, охватив его колени. Стоявшие рядом с королем Кохан и Добек начали кричать:

— Прочь разбойники! Прочь!

А так как они были с обнаженными саблями, то толпа, несмотря на свою ярость, рассеялась, уважая королевскую волю.

Другие евреи, находившиеся недалеко, воспользовавшись тем, что взоры всех были устремлены на Казимира, и на них никто не обращал внимания, начали проталкиваться к королю с плачем и с криками. Король сделал знак, чтобы разогнали толпу, и я своими глазами видел, как он, взяв за руку старую еврейку, обливавшуюся слезами, продолжая закутывать ребенка в свой плащ, сделал знак старым евреям следовать за ним и пешком направился к замку, отдав своим слугам распоряжение разогнать сброд и не дозволить обижать нехристей. Так окончилось избиение евреев и половина из них, а может быть и больше, спаслась.

Некоторые нашли убежище в замке, другие скрылись в отдаленные местечки, пробравшись туда переодетыми. Впоследствии рассказывали, что Казимир приказал своему врачу перевязать раны старой еврейке и лечить ее мазями и в течении нескольких дней волновался, пока мать вместе с ребенком под охраной в королевском экипаже не отвезли в Опочно. Если бы я не был очевидцем, то никогда не поверил бы тому, что король не побоялся испачкать себя кровью нехристей, прикасаясь к ним, защищал их и спасал…

— Об этой девушке и о ее матери я тоже слышал, — зашепелявил Неоржа, — об этом много говорили… Видевший ее Говорек рассказывал, что такого красивого подростка он в жизни не видел. Хотя это еще полуребенок, но красота его заставила короля забыть о его жидовском происхождении. Все удивлялись, посмеивались, а некоторые не могли понять, как Господь мог одарить иноверку красотой и телом, которым могла завидовать королевская дочь. Говорек, живший в замке, передавал, что девушка была для своего возраста очень рассудительной, смелой и гордой. Придворные и сам король не могли на нее насмотреться и с удовольствием выслушивали ее рассказы об их избиении.

— Какая польза от красоты и разума, — прервал Пшонка, — если это народ неверующий, к которому король не должен был приближаться и иметь с ним какие-либо сношения. Дьявол для искушения часто придает своим детям такой ангельский вид… Лучше было бы если б эту гадость истребили дотла. Янин, подобно другим прислушивавшийся, добавил:

— Потому что жиды арендуют у короля соляные копи и доставляют ему деньги. Он не мог бы без них обойтись… А потому их спас!

Неоржа, вспомнив арендаторов в Величке и своих коней, добавил, с угрозой:

— Мы еще когда-нибудь избавимся от этих иудеев, а вместе с ними и от того, кто их так любит… Тогда только будет хорошо!

Эта смелая угроза, хоть и многим была по душе, не нашла ни в ком поддержки и прошла как бы незамеченной.

Все были не расположены к королю, но боялись его и ограничивались тихим ропотом, не обнаруживая настоящих чувств.

Мацек Боркович, прислушивавшийся с полупрезрительной улыбкой, покачал головой и, обведя всех своим взглядом, произнес:

— Э! Э! Напрасно шумите, судари мои! Показать кукиш в кармане каждый сумеет, а для настоящей работы найдется мало охотников. Я, не хвалясь этим, собираю вокруг себя своих великополян; советую и вам так поступить.

Из болтовни ничего не выйдет, разве только распря.

Поправив шапку на голове, он с высокомерным видом, слегка поклонившись Неорже, не глядя на остальных, удалился.

Когда гости постепенно начали расходиться и, выходя на улицу, соблюдали величайшую осторожность, остерегаясь, чтобы все шли одновременно и по одному направлению, из комнаты, в которой происходило собрание, выскользнул человек, прикрытый плащом, который направился пешком около заборов по направлению к городу и рынку. Он весь вечер молчал, не принимая никакого участия в разговорах, только прислушиваясь и стараясь не мозолить другим глаза, и никто не знал, каким образом он пробрался в дом.

Когда этот таинственный человек закрыл за собою двери, хозяин дома, взволнованный разговорами, не обративший раньше на него внимания, увидел выходящего незнакомого человека и хотел его догнать, но не успел. Рядом с ним стоял Якса, сватавшийся к дочери Неоржи и часто посещавший его дом; несмотря на то, что известно было о том, что он состоит на службе у короля и его сторонник, Якса не опасались, потому что он уж никак не выдал бы своего будущего тестя.

Неоржа порывисто спросил