Читать книгу - "Вторая смерть Эди и Вайолет Бонд - Аманда Глейз"

Но теперь она осознала то, что прежде упустила. Давит в затылке? Сводит живот? Это значит, рядом истончилась Завеса.

В сознании всплыли слова Руби.

«За черными вратами».

«Поспеши».

Эди приблизилась на пару шагов. Прутья ворот шли слишком часто, чтобы между ними можно было протиснуться, к тому же территорию окружала каменная стена высотой метра три, а то и больше. Одной ей ни за что не перелезть.

А она осталась именно что одна.

«Ты же понимаешь, я не могу ждать вечно».

Эди с усилием выдавила из головы слова Вайолет. Дух Руби поручил ей кое-что, а Эди и так уже сегодня слишком многих подвела.

Она снова обвела взглядом стены лечебницы. У ограды росла пара больших дубов. Скоро должно стемнеть. Может, получится, дождавшись темноты, залезть на дерево? А вниз можно просто… спрыгнуть? Нет, она обязательно сломает ногу, и как ей тогда быть? Нужно достать веревку. Можно привязать ее к ветке, и тогда…

– Нам пора бы уже переставать так встречаться.

Вздрогнув, Эди подпрыгнула, одновременно попытавшись обернуться на голос. В итоге она крутанулась в воздухе и потеряла равновесие.

Ее взяли под руку, не давая упасть.

– Овцы, – сказал, ухмыляясь, Лоус Эверетт, – реагировали точно так же.

18

Эди рванулась из хватки Лоуса.

Он выпустил ее и отступил на шаг, давая прийти в себя. Не успела она строго спросить, чего это он к ней подкрадывается посреди тротуара, он поднял руку и заговорил сам:

– Прежде чем вы спросите. На сей раз я действительно следил за вами. – Эди сощурилась, но Лоус продолжил, не давая ей вставить ни слова: – Я сказал редактору, что хотел бы заняться историей, которую рассказала ваша подруга Лилиан. Про приют для умалишенных. – Эди захлопнула рот. Совсем не таких слов она от него ждала. – Он отказал мне. Тогда я пообещал, что все расследую и без него, и уволился.

– Вы ушли из «Жала»?

Лоус кивнул.

– Вы были правы. Насчет… ну, насчет многого. Я стал репортером, потому что хотел помогать людям узнать истину. И, кажется, я… что ж, если начистоту, то я был к вам предвзят. К вам и к вашим приятельницам. У меня были на то причины, но мне точно не следовало…

– Какие?

Лоус вопросительно наклонил голову.

– Причины. Вашей предвзятости.

– Ну, мисс Бонд, это долгая…

– Зови меня Эди.

Сгорая со стыда, она еле удержалась, чтобы не зажать себе рот.

Зачем она это сказала?

– Хорошо, Эди, – ответил он, приподнимая уголки рта в намеке на улыбку. – Но только если будешь звать меня Лоус.

Эди только кивнула, не в состоянии связно говорить.

– Что ж, Эди… – Лоус переступил с ноги на ногу. – Если ты действительно хочешь знать…

– Хочу.

На этот раз улыбка проявилась целиком. Но исчезла так же быстро, как и показалась.

– Что ж, ладно. – Лоус сунул руки в карманы и уставился в одну точку на тротуаре. – Как ты, возможно, помнишь, я рос на ферме. С овцами. – Он кинул на нее быстрый взгляд, поддразнивая, и снова опустил глаза. – Ферма принадлежала моему отцу, но он умер, когда мне было двенадцать.

– Соболезную.

– Спасибо. Тяжелое было время. Но маме приходилось тяжелее моего. Она не смогла… оправиться от его смерти. И когда в город прибыла странствующий медиум и заявила, что умеет разговаривать с мертвыми, мама первой записалась на сеанс. Отдала той женщине все наше состояние до последнего пенни, даже ферму заложила и все потратила. Когда у нее кончились деньги, чтобы платить медиуму, она наложила на себя руки. И оставила мне записку, чтобы не волновался – она непременно свяжется со мной из-за грани. – Его взгляд метнулся к лицу Эди. И пусть миг спустя он снова отвел глаза, Эди увидела в них искреннюю боль. – Как ты понимаешь, этого я пока не дождался.

Эди, лишившись дара речи, прикипела взглядом к склоненной голове Лоуса.

Мысли ее вернулись к вопросу, который он задал днем.

«Мисс Бонд, а как же те, кого вы обманываете? Как же скорбящие матери, с которых вы берете деньги?»

Она так самоуверенно ему отвечала, совсем не задумываясь, что его волнует.

– Лоус, мне жаль. Я… не знаю, что сказать.

Он поднял на нее глаза и в этот раз не опустил их.

– Можешь ничего не говорить. Ты ни в чем не виновата.

– Но я…

– Я серьезно, – перебил ее Лоус. – Ты спросила, я ответил, и только. – Он вытащил руки из карманов и скрестил их на груди. – Предлагаю вместо этого обсудить, как именно ты собиралась проникнуть в закрытое государственное учреждение.

У Эди глаза на лоб полезли.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ну конечно, не понимаешь. Так что исключительно в рамках светской беседы замечу: несколько раз я пытался сюда проникнуть, надеясь добиться – признаю́, это было ошибкой – интервью у нелюдимого доктора Лайона, и заметил, что периметр патрулирует охрана. Даже если тебе удастся перелезть через забор, она тебя сразу же заметит. – У Эди засосало под ложечкой. Об этом она не подумала. – Или у тебя другой план? – Ну конечно, никакого другого плана у нее не было. – Прости, что испортил настроение.

– Повторяю, – произнесла Эди, – я представления не имею, о чем ты говоришь. Я прогуляться вышла.

– Ну конечно. Я и сам люблю прогуляться. Особенно весь в черном, это же ни капли не подозрительно. Но коли так, значит, тебе будет неинтересно, есть ли у меня свой человек на территории приюта?

Эди уставилась на него.

– Ага. Я подозревал, что тебе будет любопытно.

– Зачем?

Лоус поднял бровь.

– Зачем он находится на территории приюта? Видишь ли, кое-кому приходится зарабатывать на жизнь честным трудом. Хотя что ты в этом можешь понимать…

– Нет, зачем ты мне это говоришь? С чего бы тебе помогать мне… хм…

– С чего бы мне помогать тебе проникнуть в государственный сумасшедший дом?

Эди поморщилась от его прямоты, но спорить не стала.

Глаза Лоуса заблестели.

– Ну, я мог бы ответить, что это нужно для статьи, которую я теперь твердо намерен написать. Что я хочу заглянуть внутрь этого здания, не дав им времени подготовиться к визиту прессы. Но это, в сущности, не будет правдой. А я не уверен, выдержит ли наша зарождающаяся дружба новый обман. Что скажешь? – Эди промолчала. Он шагнул к ней. – Эди, буду с тобой честен. Как репортер, я горжусь своим… если угодно, нюхом на истину. Я привык доверять своему чутью. И оно