Читать книгу - "Путь к власти - Ирина Даневская"

Так что прошло немало времени, прежде чем Мари-Мадлен де Витри, фрейлина Генриетты, передала принцессе просьбу графа о свидании. Принцесса густо покраснела, пробормотала что-то бессвязное и, наконец, еле слышно согласилась его принять.

Арман уже успел стяжать репутацию самого завидного жениха при дворе, исключая, конечно, брата короля. Он сумел завоевать уважение Ришелье и обзавестись полезными знакомствами. Но сейчас, идя на свидание с этой девочкой, граф почему-то волновался.

Маленькая принцесса чувствовала себя не намного увереннее. При дворе уже громко говорили о д’Эгмоне, и каждый раз, слушая очередную сплетню, Генриетта густо краснела, вспоминая обстоятельства их первой встречи.

«Что же он подумал обо мне? – в десятый раз спрашивала она себя. – Наверняка, принял за капризного ребенка. Так и есть. И он прав. Тысячу раз прав. Разве можно уважать принцессу, которой помыкают ее фрейлины? Нет. Но он сказал, что я красива… Неужели я и вправду красива?»

И маленькая принцесса, подбежав к зеркалу, украдкой рассматривала себя, мысленно сравнивая с признанными придворными красавицами. И каждый раз расстраивалась, убеждаясь, что сравнение, увы, не в ее пользу…

Да по-другому и быть не могло. Мадам Дессанж, наставница принцессы, не отличалась хорошим вкусом, и благодаря ее стараниям Генриетта, наглухо упакованная в помпезные робы, делавшие ее худенькую фигурку совсем плоской, выглядела ужасно. Высокая «испанская прическа», созданная, чтобы добавить принцессе хоть несколько дюймов роста, совершенно не шла ей, а туфли на слишком высоких каблуках делали ее походку неровной, прихрамывающей. И, наконец, вошедшие в моду желтые кружева, обилие румян и белил делали эту очаровательную девушку похожей на восковую куклу.

Такое пренебрежение объяснялось просто – младшая дочь великого короля росла в тени старших братьев и сестер. Мария Медичи, озабоченная своими любовными интригами и стремлением удержать власть, совершенно не занималась воспитанием детей. Поэтому даже король Людовик XIII до конца своих дней так и не выучился грамотно писать и с трудом мог произнести более-менее внятную речь, так как вместо занятий по грамматике и риторике изучал охотничье искусство, кузнечное и слесарное дело. Занятия, конечно, весьма полезные, но малопригодные для управления государством…

Но Генриетте повезло больше. Ее первая наставница, мадам де Ланнуа, была дамой набожной и образованной. Поэтому принцессе помимо грамматики удалось сносно овладеть даже латынью. Вот только светской науке молодая девушка не была обучена. К тому же, как младшую дочь короля, ее никто не воспринимал всерьез. Было решено, что она выйдет замуж за своего кузена, графа Суассона^[19], тогда как обеим ее старшим сестрам, принцессам Кристине и Елизавете, еще в младенчестве были обещаны королевские короны…

Как нелюбимая дочь и сестра, незаметная принцесса Генриетта Французская была предоставлена на попечение вздорной и глупой мадам Дессанж. Девочка сразу же возненавидела новую наставницу и неудивительно – мадам даже не пыталась хоть как-то завоевать расположение своей подопечной. До встречи с Ла Рош-Гюйоном Генриетта не пыталась протестовать. Но теперь, униженная в глазах понравившегося ей молодого человека, она не собиралась больше молчать.

И когда Мария Медичи, разгневанная рассказом мадам Дессанж, принялась выговаривать дочери за ее поведение, всегда молчаливая и покорная принцесса пожаловалась брату. А Людовик, неожиданно для королевы-матери, принял сторону сестры, и не только избавил ее от надоевшей опеки графини, но и разрешил самой подбирать себе фрейлин.

Это была настоящая победа, хотя Генриетта пока этого и не осознавала. Теперь в ее свиту вошли молодые девушки, ее сверстницы, среди которых сразу выделились трое – ее подруги по детским играм Элен де Сент-Люс, Катрин де Монсо и Мари-Мадлен де Витри. Элен и Кэтти были очаровательными светловолосыми и голубоглазыми девушками, похожими друг на дружку, как сестры. Черноволосая и черноглазая Мари-Мадлен была одной из красивейших девушек королевского двора. Понимая, что все ее богатство заключается в красоте, мадемуазель де Витри твердо знала, чего хочет от жизни. Она была благодарна Генриетте, ведь если бы не назначение фрейлиной, ей пришлось бы вернуться в провинцию, так как для пребывания при дворе нужны были деньги…

Именно к Мари-Мадлен и обратился наш настойчивый герой с просьбой устроить ему свидание с принцессой.

Генриетта приняла его в будуаре, предварительно задернув шторы, так как боялась, что румянец выдаст ее смятение. Стараниями фрейлин принцесса была со вкусом одета и причесана, и Арман не мог не заметить, как она похорошела.

– Ваше Высочество, я давно хотел возвратить вам эту вещь, но роковое стечение обстоятельств мешало мне до сих пор сделать это. – Граф протянул принцессе медальон.

– О! – радостно воскликнула Генриетта. – я была уверена, что потеряла его. Он принадлежал моему отцу…

Она попыталась надеть украшение на шею, но не смогла застегнуть цепочку.

– Позвольте, я помогу вам, – Арман слегка приподнял ее локоны и, обнажив шею, умело справился с застежкой.

Генриетта несмело улыбнулась.

Арман поклонился. Как странно! Прирожденный дипломат, умевший общаться на равных с коронованными особами и с самим кардиналом Ришелье, сейчас растерял всю свою всегдашнюю находчивость и стоял перед этой девочкой, как провинившийся школяр перед грозным наставником.

Граф молчал, и принцесса поняла, что сейчас он уйдет. Необходимо было что-то придумать… как-то удержать… Ей так хотелось еще немного побыть с ним, что Генриетта, взяв себя в руки, довольно уверенно произнесла:

– Вы слишком много себе позволяете, граф. Но все же благодарю вас, мне ужасно жаль было бы его потерять. Я собираюсь на прогулку, вы могли бы составить мне компанию…

Она запнулась, будучи уверена в том, что сейчас он конечно же откажется, но его лицо озарила такая радостная улыбка, что Генриетта опять покраснела.

– Это для меня величайшее счастье, моя принцесса!

– Правда? – вырвалось у нее.

– Да, – тихо и серьезно проговорил он.

Вспыхнув от радости, Генриетта чуть было не бросилась в сад, но вовремя спохватилась.

Увы! Французская принцесса не могла себе позволить гулять наедине с придворным кавалером, тем более с таким красавцем, как Ла Рош-Гюйон. С сожалением в душе она дернула шнурок звонка.

– Мы идем на прогулку, – сообщила Генриетта вошедшим Кэтти и Мари-Мадлен. – Вы будете меня сопровождать.

Во время променада граф сумел справиться с волнением и наградил девушек множеством комплиментов, обращаясь главным образом к принцессе. Он так умело развлекал своих спутниц, что те совершенно забыли о времени и месте, где находились. Их веселый смех привлекал к себе внимание придворных, которые с удивлением оборачивались им вслед…