Читать книгу - "Расовые мифы нацизма. Врага надо знать! - Владимир Родионов"

Сводить расовое законодательство лишь к антиеврейским законам неверно, потому что нюрнбергские законы лишь положили начало долгой и продуманной политике запретов и ограничений, и рассматривать их следует в связи с последующими постановлениями, пояснение о чем содержалось в каждом из этих двух нюрнбергских законов:

«Рейхсминистр внутренних дел будет выпускать согласованные с заместителем фюрера правовые и административные предписания, необходимые для исполнения и дополнения закона».^[25]

(Рейхсминистром внутренних дел был Вильгельм Фрик, однако из его подчинения было изъято министерство внутренних дел земли Пруссия, которое возглавлял Герман Геринг; заместителем фюрера по партии был Рудольф Гесс, однако реальную работу вел заведующий канцелярией заместителя фюрера Мартин Борман — такая вот запутанная иерархия. К началу 40-х в результате «борьбы компетенций» функции Фрика фактически перехватил у него глава С С Генрих Гиммлер, хотя официально пост рейхсминистра внутренних дел он получил лишь 24 августа 1943 г..^[26] Это тоже надо учитывать.)

Расширение расового законодательства происходило постепенно.

«26 ноября 1935 г. министр внутренних дел расширил действие запрета на браки евреев с арийцами на цыган и чернокожих (негров)».^[27] Оформлено это решение было следующим образом: «26 ноября 1935 г. был опубликован циркуляр министров внутренних дел Рейха и Пруссии о выполнении данного закона, уточнявший, какие браки [также] имелись в виду, а именно между гражданами германской и родственной [ей] крови, и «цыганами, неграми и их бастардами». Это уточнение было внесено [статс-секретарями министерства внутренних дел] Штуккартом и Глобке в официальные комментарии к нюрнбергским законам. Согласно им, «в Европе» «цыгане, негры и их бастарды» учитываются вместе с евреями как «носители негерманской и родственной [ей] крови».^[28]

Впрочем, закон предусматривал и особые разрешения на браки с носителями «чуждой крови», что лишь подчеркивало общий запрет на таковые.

(Такие уточнения появляются уже в Первых распоряжениях к нюрнбергским законам от 14 ноября 1935 г.

Первое распоряжении к «Закону о гражданстве Рейха» от 14 ноября 1935 г. уточняло: «Евреем считается также гражданин смешанного еврейского происхождения, имеющий двух еврейских бабушек или дедушек».^[29] Поэтому в Первом распоряжении к «Закону о защите германской крови и чести» от 14 ноября 1935 г. появляется дополнение по поводу браков: «Гражданам смешанного еврейского происхождения, имеющим двух еврейских бабушек или дедушек, для заключения брака с гражданами германской или родственной ей крови или с гражданами смешанного еврейского происхождения, имеющими только одного еврейского дедушку или бабушку, требуется согласие рейхсминистра внутренних дел и заместителя фюрера или же установленных ими инстанций».^[30])

Далее регулирование «чистоты крови» продолжилось.

После оккупации нацистами славянских стран — Чехословакии (март 1939 г.) и Польши (сентябрь 1939 г.) быстро появились ограничительные меры против «смешения крови» немцев с их жителями.

Сначала — как и перед принятием нюрнбергских законов, — были предприняты «рекомендательные меры», сопровождаемые официально оформляемыми расправами со стороны «воинов расы» из СС.

Работавший в 1934–1940 гг. в Германии американский журналист Уильям Ширер отметил в своем дневнике 28 июля 1940 г.: «Гиммлер объявил сегодня, что польский сельскохозяйственный рабочий повешен за то, что спал с немкой. Загрязнение расы недопустимо».^[31]

И далее, 22 сентября 1940 г., уже более подробно:

«Нам известно, что по крайней мере одного поляка Гиммлер повесил без суда за интимную связь с немецкой женщиной. Известно также, что несколько немецких женщин получили длительные сроки заключения за то, что проявили благосклонность к польским военнопленным или к сельскохозяйственным рабочим. Несколько немцев рассказывали мне о плакатах, развешанных на видных местах в провинциальных городах и требующих не иметь никаких дел с польскими рабочими и обращаться с ними строго. На прошлой неделе каждая семья получила листовку от местного отделения «Союза немцев за рубежом» с предупреждением не общаться с поляками, работающими сейчас в Германии, или с военнопленными. Несколько выдержек из этого документа:

«Германский народ никогда не должен забывать, что именно зверства поляков заставили фюрера защищать наших немецких соотечественников с помощью оружия!.. Под рабской покорностью германским работодателям поляки скрывают свое коварство; под их дружелюбием таится подлость… Помните: между немцами и поляками не может быть ничего общего! Остерегайтесь каких-либо связей, исходящих из общих религиозных убеждений!.. Наши фермеры могут подумать, что каждый поляк, приветствующий их словами «Хвала Иисусу!», порядочный человек, и ответить словами «На веки вечные, аминь!». Немцы! Поляк никогда не должен стать вам товарищем! Для каждого немца поляк, работающий на ферме или на заводе, — подчиненный. Будьте справедливыми, какими всегда были немцы, но никогда не забывайте, что вы принадлежите к расе господ!»

Я обратил внимание, что работающие в Германии поляки обязаны теперь иметь нарукавную повязку или пришитую на груди эмблему с большой красной буквой «Р» на желтом фоне. В оккупированной немцами Польше евреи носят такую же эмблему с буквой «J».^[32]

Поскольку все «рекомендации», суды и казни не давали результата, спустя два месяца последовало и официальное оформление — это сделал своей директивой заведующий канцелярией заместителя фюрера Мартин Борман (как было указано выше, имевший на это полномочия согласно нюрнбергским «расовым законам»). 23 ноября 1940 г. вышло подписанное им распоряжение партийной канцелярии, согласно которому, как пишет немецкий историк М. Демут: «Для «сохранения чистоты… расового и национального наследия» крестьянам, состоявшим в НСДАП, запрещались браки с польками и чешками, «предотвращая… браки [с последними] на немецких фермах». Также всем членам НСДАП, а также всем членам ее подразделений (CA, СС, Национал-социалистического моторизованного корпуса, Гитлерюгенда, Национал-социалистического студенческого союза, Национал-социалистического союза учителей, Национал-социалистического женского союза) требовалось разрешение местного гауляйтера, если они хотели вступить в брак с «представителями чешской, польской или венгерской этнических групп».^[33]