Читать книгу - "Мария Стюарт - Родерик Грэм"

Ранним утром 8 декабря 1542 года вооруженные гонцы галопом вылетели из дворца Линлитгоу, оставив позади тепло караулок. Их дыхание превращалось на морозе в пар, а копыта лошадей высекали искры из замерзших булыжников внешнего двора. Всадники миновали церковь Святого Михаила и спустились с крутого склона холма в город, а там разъехались в разные стороны по обледеневшим дорогам. Сильные снегопады укрыли страну снежным ковром в ту зиму, одну из худших за столетие. Всадники несли важные вести: Мария де Гиз, королева Шотландская, благополучно разрешилась от бремени. Поскольку ранее двое ее детей умерли, были приняты особые меры предосторожности в отношении этого ребенка, появившегося на свет в палате на втором этаже дворца, а гонцы находились в состоянии полной готовности с того момента, как начались роды.

Из всех гонцов самым важным был тот, что направлялся к королевскому охотничьему замку Фолкленд, где лежал тяжело больной Яков V. Зимние дни коротки, а замена лошадей была предусмотрена лишь однажды, поэтому гонец, вероятно, остановился на ночлег через двадцать миль, в Стирлинге, прежде чем свернуть к востоку через Файф. Его запечатанный пакет был надежно спрятан в седельной сумке, а сам он не знал содержания послания, хотя в караулках ходили слухи о том, что роды королевы прошли хорошо. Поскольку ему выдали два заряженных пистолета в придачу к палашу и кинжалу, он понял, что послание — огромной важности, а значит, учитывая слухи о состоянии здоровья короля, скорость имеет первостепенное значение.

В Стирлинге он спал не раздеваясь, положив палаш рядом с собой, а пистолет — поверх пакета под подушку. Рано утром, когда было еще темно, он покинул Стирлинг, чтобы проделать последние тридцать пять миль до замка Фолкленд, и наконец доставил свое донесение. Придворный немедленно распечатал пакет, прочел послание, поморщился и отправился с новостями к больному королю Якову, лежавшему в постели. На первый взгляд новость была хорошей, так как королева благополучно разрешилась от бремени здоровым младенцем. Плохо было то, что родилась девочка, которую назвали Марией. Это было имя ее матери, кроме того, на 8 декабря приходится праздник Непорочного зачатия Девы Марии. Возможно, на самом деле Мария родилась на день раньше, а запись была изменена позднее, чтобы даты удачно совпали.

Яков V не был с женой во время родов, но, поскольку короли редко присутствовали при подобных событиях, это не стоит считать чем-то из ряда вон выходящим. Необычным было то, что всего несколькими днями раньше Яков вел за собой армию из 18 тысяч шотландцев к переправе Солуэй Мосс на английской границе. Вторгнуться в Англию Генриха VIII в то время означало раздразнить очень сердитого медведя, и Яков об этом знал.

Во время похода Яков расположил свою штаб-квартиру в двадцати милях к северу от границы, в Лохмейбене, и оттуда отряд налетчиков под командованием презираемого всеми его фаворита, Оливера Синклера, отправился к переправе на реке Эск. Отряды налетчиков не были редкостью в пограничном крае, где невозможно было провести точное размежевание территорий, а частые угоны скота, похищения и вымогательства совершались под патриотическими лозунгами.

Эта территория была известна как Спорные земли, и даже сейчас впечатлительных туристов ее несомненная красота тревожит ощущением, что за ближайшим холмом, возможно, ждут в засаде всадники врага.

Налетчики вторглись в Англию и сожгли имущество, принадлежавшее Грэмам, но ничего не достигли, лишь предупредили англичан, что шотландская армия неподалеку. Помощник смотрителя Западной марки нагнал шотландцев, когда они пересекали реку Эск в обратном направлении, по пути домой. «В сопровождении копейщиков из Пограничья, готовых обрушиться на врага, он напал на их задние ряды и многих убил». Шотландцы оказались в ловушке, устроенной быстро поднимающимися приливными водами в заливе Солуэй, и отступление превратилось в беспорядочное бегство. Поднимающийся прилив утопил многих, а остальные завязли в болотах Солуэй Мосс или просто сдались тем, кого могли найти, чтобы только избежать смерти. Небольшая группа беглецов была захвачена в Лиддсдейле и отправлена домой босиком, в одних рубахах. Немногие пережили это испытание ноябрьскими холодами. Англичане продолжали преследование до 12 декабря и, чувствуя себя правыми, занялись угоном скота. Их добыча, помимо пленников, составила 1018 голов крупного рогатого скота, 4240 овец и 400 лошадей.

Когда Яков V осознал размеры потерь, он впал в отчаяние и повернул на север, сопровождаемый лишь личной свитой. Сообщают, что он сначала отправился в замок Танталлон, стоящий на юго-восточном берегу реки Форт, чтобы проститься с любовницей, вверенной заботам жены Оливера Синклера, но затем, вероятнее всего, поскакал в Эдинбург, чтобы привести в порядок личные дела, прежде чем навестить жену Марию, ожидавшую родов в Линлитгоу.

Замок Линлитгоу, строго говоря, личная собственность королевы, был роскошно отделан в соответствии с последними веяниями французской моды. Жаркое пламя каминов, богатые гобелены и вся роскошь, которая только могла окружать государя, встретили Якова, когда он проехал сквозь арку южных ворот, выстроенных по образцу ворот Венсенского замка близ Парижа. В парадном дворе находился фонтан, замерзший, но тем не менее впечатляющий; он был украшен изящными рельефами с изображениями русалок, менестрелей и геральдических зверей, выдержанными в современном французском стиле; он был построен Яковом, чтобы порадовать королеву. Но король был слишком подавлен, и на него не произвела впечатления окружавшая его роскошь. Он провел два дня с беременной женой, и в это время придворные дамы делали все возможное, чтобы не позволить его грусти расстроить ее, а затем попрощался и уехал в свой охотничий замок в Фолкленде (графство Файф).

В более счастливые времена дворец в Линлитгоу был особым проектом Якова и Марии, они вместе следили за его строительством и отделкой. Но на этот раз, когда король приехал в новый дворец, счастье оставалось лишь приятным воспоминанием. Ведь в Эдинбурге, сразу после катастрофы при Солуэй Мосс, ему напророчили, что через пятнадцать дней он умрет. Слуги короля, занимавшиеся необходимыми приготовлениями, спросили, где бы он пожелал провести со своим двором Рождество, и услышали в ответ: «Я не знаю, выбирайте место сами. Я знаю лишь, что на Святки у вас не будет господина, а у королевства — короля». Он удалился в свои покои в Фолкленде безутешным, постоянно вспоминая о потерях, понесенных у Солуэй Мосс.

Хотя убитых было немного, большое число знатных дворян оказались в плену, и выкуп за них должен был обойтись Якову V в огромную сумму, которой он не имел. Он восклицал: «А Оливера взяли? Беги, Оливер!» — пугая слуг. В возрасте тридцати лет Яков Стюарт сломался под бременем власти. Оплакивая потерю людей, которых он сам повел в безрассудный набег, он претерпевал страшные муки и умирал от горя, сокрушаясь о своем неудачном правлении. Хронист Роберт Линдси из Питскотти пишет, что «его почти до смерти задушила» глубокая меланхолия.

Новость о рождении дочери не порадовала Якова, и он, как утверждает легенда, произнес: «Пришло с девчонкой и уйдет с девчонкой», а затем отвернулся к стене, ожидая смерти.