Читать книгу - "Император Всероссийский Александр III Александрович - Кирилл Соловьев"

В 1877 г. Россия вступилась за славянские народы, восставшие против Османской империи. Это было трудное решение. Многие министры были против, понимая все риски предстоящей войны. Памятна была неудачная Крымская эпопея 1853–1856 гг. Лишь недавно (в 1874 г.) прошла военная реформа, которая еще не могла дать должных результатов. Против начала военных действий выступал министр финансов М. Х. Рейтерн, понимавший, что для российской казны они могли бы стать чрезмерным испытанием. Долго сомневался сам император. Наследник же престола был куда более решителен. В сентябре 1876 г. он записал в своем дневнике: «Вся Россия говорит о войне и желает ее, и вряд ли обойдется без войны. Во всяком случае она будет одна из самых популярных войн, и вся Россия ей сочувствует». Участвуя в совещаниях, посвященных предстоящим военным действиям, Александр Александрович часто противоречил отцу, подчас вызывая его раздражение. Цесаревич торопил события, возмущался малодушием дипломатов. Он писал брату Владимиру: «Мы все ждем, ждем и ждем, а чего ждем – конечно войны!.. Вот что значит нерешительная дипломатия полуразмягченного канцлера (А. М. Горчакова. – К. С.)!!!» И все же позиция сторонников войны (в том числе и близкого к ним цесаревича) взяла верх. Война началась. И великий князь не остался в стороне, отправившись на Балканы.

Командующий Рущукским отрядом великий князь Александр Александрович в Брестовице. Художник В. Д. Поленов.

«Моя душка Минни, – писал цесаревич жене, – не грусти и не печалься и не забывай, что я не один в таком положении, а десятки тысяч нас, русских, покинувших свои семейства за честное, прямое и святое дело, по воле государя нашего и по благословению Божьему». Александр Александрович просил жену молиться за него. О том же просил и своих сыновей: «Скажи от меня Ники и Георгию, чтобы и они молились за меня. Молитва детей всегда приносит счастье родителям…» Александр Александрович ехал на Дунай, не зная, разрешит ему отец возглавить какой-либо отряд или нет. Александр II и сам не был в этом уверен. Более того, император задумывался о том, чтобы отозвать наследника обратно в Петербург. Было вполне обоснованное опасение, что англичане могли объявить войну России. За ними с неизбежностью последовала бы и Австро-Венгрия. И тогда бы пришлось всерьез задуматься о безопасности столицы. Этого, к счастью, не случилось. Война же затягивалась. Русские войска остановились у крепости Плевна. «Начало войны было столь блестящее, а теперь от одного несчастного дела под Плевной все так изменилось, и положительно ничего мы не можем делать. Но я твердо уверен, что Господь поможет нам и не допустит неправде и лжи восторжествовать над правым и честным делом, за которое взялся государь и с ним вся Россия. Это был бы слишком тяжелый удар православному христианству и на долгое время, если не совсем, уничтожило [бы] весь славянский мир», – писал наследник престола супруге.

Смотр войск Александром III близ Тифлиса. Художник Ф. А. Рубо.

Наконец, 26 июля 1877 г. цесаревич вступил в командование Рущукским отрядом. Армия не наступала, топталась на месте. На Дунае же стояла жара, еды и воды солдатам не хватало. Среди военных царила скука, в Петербурге – уныние. При этом турецкая армия оказалась выше всяких ожиданий. 16 августа цесаревич писал Марии Фёдоровне: «Не думали мы тоже, что до такой степени турки еще сильны и что войско их будет так хорошо драться, как оно дерется теперь, и постоянно у них войска прибавляется, и в настоящую минуту они численностью превышают нашу армию». «Бойня» под Плевной произвела удручающее впечатление на будущего императора. До сих пор он не видел ни одного сражения. Теперь же только о Плевне и рассказывал. 18 сентября 1877 г. великий князь Александр Александрович в письме к жене констатировал, что дядя-главнокомандующий, великий князь Николай Николаевич, потерял популярность в армии и даже всякое уважение к себе. Продвижения армии не было. Цесаревичу пришлось поселиться в уютном домике, откуда он изредка выходил погулять, вооружившись палкой, дабы не утонуть в грязи. Хлеба и сухарей солдатам не хватало. Интендантство работало отвратительно. Наследник престола видел вокруг себя повсеместное воровство и мошенничество.

Об участии в войне великого князя Александра Александровича свидетельствуют не только рапорты, письма и воспоминания, но и живописные этюды В. Д. Поленова. Художник прибыл в Рущукский отряд в начале ноября 1877 г. Он зарисовал домик цесаревича, болгарскую церковь, столовую. 30 ноября живописец даже участвовал в сражении у Трестеника и Мечки, после которого военная кампания для цесаревича должна была закончиться. Ведь в декабре 1877 г. наследнику престола было приказано сдать свой отряд под командование генерала Э. И. Тотлебена. И все же император оставил сына на Балканах. Последний же не уставал возмущаться военным командованием: «Сам дядя Низи (великий князь Николай Николаевич. – К. С.) ничего не видит, ничего не знает, воображает, что все идет великолепно, что все его обожают и что он всему голова! Сильно же будет его разочарование, если когда-нибудь он увидит и узнает все, что было, и все, что происходит; но не думаю, что он когда-нибудь сознается, наконец, что он совершенно не способен быть главнокомандующим, недостаточно у него такта на это и недостаточно он умен, чтобы сознать это». Цесаревич был вынужден часто не исполнять приказания дяди, если «они слишком глупы». Весьма скептически он оценивал «назначенных» героев русско-турецкой войны: М. Д. Скобелева, А. П. Струкова и И. В. Гурко. По оценке Александра Александровича, они «менее всего заслуживали это… Все выдвигают самых низких и непорядочных людей».

Эта критика вполне объяснима, если иметь в виду разочаровавший финал многообещающего военного похода. Русская армия была на подступах к Константинополю, когда была вынуждена согласиться на мир, опасаясь столкновения с Англией. Впереди же Россию поджидало дипломатическое поражение на Берлинском конгрессе, поставившее под сомнение все добытое кровью солдат. В итоге успехи оказались значительно более скромные, чем можно было ожидать.