Читать книгу - "Как Париж стал Парижем. История создания самого притягательного города в мире - Джоан Дежан"

Однако далеко не все парижские стройки финансировались из казны. Финансовая система, которая досталась Генриху IV, была примерно в том же плачевном состоянии, что и его столица. Монарх не сумел бы достичь столь впечатляющих результатов за такой короткий срок, не обратись он к помощи частных инвесторов; и двое его последователей поступили точно так же. Многие из достопримечательностей Парижа – например, площадь Вогезов, остров Сен-Луи или Вандомская площадь – были задуманы тем или иным из королей и получили его благословение, но стали реальностью благодаря финансистам и застройщикам, которые вложили в эти проекты свои средства с целью получить прибыль.

Спекуляции с парижской землей в XVII веке являлись одновременно и причиной, и признаком его невероятно быстрого роста. Дельцы скупали пустыри, добавляли некоторую инфраструктуру и, в сотрудничестве с архитекторами, которые и сами были дельцами не хуже, застраивали участки, в надежде выгодно их перепродать. Некоторым действительно удалось нажить себе на этом состояние, в то время как другие потеряли все, что имели. На удивление многие из тех, кто сумел разбогатеть, были весьма скромного происхождения – например, начинали в качестве продавца в магазине. Свое новообретенное богатство эти люди использовали для того, чтобы завладеть наконец всеми атрибутами красивой жизни, которые раньше были доступны только знати: роскошными каретами, великолепными особняками – порой лучшими, чем у самых высокородных аристократов, и т. д.

Их истории очень показательны, поскольку выявляют еще одну символическую черту нового Парижа – выставленное напоказ богатство крупного финансового центра. Глядя на них, парижане постепенно начинали понимать, что вековой общественный уклад вполне можно изменить – с помощью денег. Низкорожденные магнаты и хозяева вселенной, селившиеся в лучших особняках на площади Вогезов, острове Сен-Луи и Вандомской площади, служили наглядным примером: в городе, где подул ветер перемен, человек больше не был прикован к собственному прошлому. Все можно начать сначала, создать себя заново. В этом современном городе можно притвориться кем или чем угодно – были бы только средства.

Внешний облик города изменился и в социальном смысле. В 1600 году в Париже было не много мест, где могли бы столкнуться люди из разных слоев общества. Но в ходе XVII века горожанам стало куда пойти и на что посмотреть. Новые достопримечательности заставили парижан выйти из своих домов, покинуть свои районы и воочию убедиться в том, как вырос и изменился город. В пестрой толпе они мог ли оказаться плечом к плечу с теми, с кем жизнь никак не могла свести их раньше.

Те, кто описывал Париж в XVII веке, непременно подчеркивали его оживленные улицы – улицы «города, полного людей». Первая перепись населения датируется концом XVIII века; до этого делались только приблизительные попытки оценить число его жителей. Так, согласно итогам переписи, в 1600 году в городе проживало около двухсот двадцати тысяч человек, а в 1650-м приблизительно 450 000. Большинство ученых полагает, что в 1700 году в Париже насчитывалось около пятисот пятидесяти тысяч жителей – чуть больше, чем в его единственном европейском сопернике Лондоне, но меньше, чем в самых густонаселенных городах мира: Константинополе, Эдо (Токио) и Пекине.

Однако источники того времени, а именно работы самого уважаемого парижского картографа Пьера Булле, статистические материалы одного из первых гениальных ученых в этой области Себастьена Ле Претр де Вобана и сведения, собранные первым «мэром» Парижа Ла Рени, предлагают нам совсем другие цифры. Согласно Ла Рени, в Париже проживало 710 тысяч человек, Вобану – 720 000, а городские историки, основываясь на данных Булле, утверждают, что число горожан колебалось между 800 и 900 тысячами.

Интересно, что Париж, таким образом, казался современникам более многолюдным, чем был на самом деле. Вероятно, эта иллюзия возникла благодаря появлению в городе многоэтажных зданий. Дома такого рода стали обычными для Парижа, но, как говорит Брис, «очень редко встречались в других городах, где каждый человек желал иметь свой собственный дом». Начиная с 1650 года архитекторы, инженеры и историки отмечают, как много зданий в четыре, пять, шесть или даже семь этажей было построено в столице. И так же, как и Брис, все они подчеркивают, что «даже самые крошечные уголки в этих семиэтажных домах имеют обитателей; квартиры пользуются таким спросом, что рента заоблачно высока. Все, кто занимался этим вопросом, согласны в одном: несмотря на то что Лондон обладал большей территорией, Париж был гораздо более густонаселен», – заключает Брис.

Точно так же рассуждали и те, кто сравнивал Париж с неевропейскими городами. Когда первые послы из Сиама вступили в Париж в 1686 году, они решили, что «коль скоро дома здесь в шесть раз больше, чем в их стране, стало быть, и население Парижа в шесть раз больше». Путешественник и писатель Франсуа Бернье тоже говорит, что «поскольку здесь целых четыре Парижа стоят на голове друг у друга», людей в столице должно быть в четыре раза больше, чем в Дели. (Эти два города, судя по всему, были примерно одинаковых размеров.)

Многие из экспертов, занимавшихся Парижем, замечали, что, становясь больше, Париж тем не менее не растет изнутри. Сначала Кольбер в 1670-х годах, а затем Ла-Рени в 1680-х получили данные, основанные на числе крещений, свадеб и смертей в городе, согласно которым в Париже крестили примерно столько же младенцев, сколько совершалось отпеваний. Люди, собиравшие информацию, делали вывод, что Париж растет в основном за счет стекающихся в столицу провинциалов и иностранцев. Провинциалов привлекали богатые экономические возможности, ну а иностранцы приезжали «из любопытства» или «в поисках удовольствий».

А Париж действительно мог возбудить любопытство иностранных гостей – с этим соглашались все, кто писал в то время о Париже. Для начала, в нем было то, что можно найти только в крупных городах, – великолепная архитектура. С течением века в столице появлялось все больше и больше нетипичных зданий. Некоторые из новых памятников, обладая бесспорной красотой, были все же вторичны, особенно в середине века, когда город увенчался сразу несколькими куполами в итальянском стиле. Например, Saint-Paul-Saint-Louis, церковь Сен-Луи-Сен-Поль (1640-е гг.) или Collège des Quatre-Nations, Коллеж Четырех Наций, ныне Институт Франции (1660-е гг.)

Уже в 1652 году Джон Ивлин, ведущий для своего времени эксперт по архитектуре, посетивший все главные европейские столицы, писал, что в плане архитектуры «ни одна из них не может сравниться с Парижем». Да, в Италии самые красивые церкви, но «в том, что касается улиц… и обычных зданий, [Париж] превосходит любой город Европы». Его слова доказывают, что связь между понятиями «великий город» и «великая архитектура» зародилась еще в те времена. Ивлин также отмечает переход от монументальной и величественной архитектуры к тому, что сейчас бы мы назвали «архитектурой для жизни» и что начинало становиться истинным стилем французской столицы. Также он добавляет, что последние сорок лет сыграли в этом решающую роль, и советует путешественникам не упускать из виду меняющееся лицо города.

Ивлин был абсолютно прав. Во времена правления Людовика XIV возникали все новые и новые районы: на Правом берегу – начиная от улицы Ришелье и до Вандомской площади; на Левом берегу еще больше – начинаясь от Сен-Жермен-де-Пре, этот район к концу периода Людовика XIV дотянулся до Дома инвалидов. В каждом из них застройщики и архитекторы трудились в одной команде, чтобы придать району архитектурное единство и сделать его настоящей достопримечательностью. В последние десятилетия века большую помощь и содействие им оказывала Французская королевская академия архитектуры, основанная Людовиком XIV в 1671 году. В 1674 году, например, ее члены обсуждали такие вопросы, как правильные пропорции городских площадей и высота зданий, окружающих их, и устанавливали соответствующие правила. В результате уже в 1711 году Фелибьен, называвший Париж 1597 года «заброшенным», писал, что «ныне все иностранцы» считают столицу «самым великолепным и прекрасным городом в Европе».