Читать книгу - "Странствия хирурга: Тайна затворника Камподиоса - Вольф Серно"

И вот перед ним эта бледная женщина на койке. Голова Уайтбрэда шла кругом от недобрых мыслей. Мало того, что у него никакого специального опыта в обращении с детородными органами женщин, кодекс врача прямо запрещал ему разглядывать их и вступать с ними в соприкосновение. Нарушение этого правила могло дорого обойтись врачу, не имеющему на то разрешения.

– Не смейте не то что прикасаться к юной леди, но даже и смотреть на нее! – словно подтверждая сомнения лекаря, мисс Блумсдэйл решительно встала между лекарем и койкой, чтобы он не мог видеть роженицу. – Можете поверить мне на слово, я сделала все, что было в человеческих силах, чтобы роды начались, но Отец наш небесный распорядился по-другому.

Она строго посмотрела на Уайтбрэда, причем бородавка на ее носу в тусклом свете смотрелась как-то особенно воинственно.

– Тем не менее я не могу запретить вам заниматься вашим ремеслом. Если у вас есть какая-то мысль или вы владеете каким-то особенным приемом, я помогу вам всем, чем сумею!

– М-да... хм... – Уайтбрэд не знал, что и сказать.

– Я вижу, у вас уже опустились руки, хотя к делу вы еще не приступали, – ядовито поддела его мисс Блумсдэйл. – Да вы так не расстраивайтесь – при родах от нас, акушерок, всегда больше пользы, чем от врачей.

– Не исключено, – в голове Уайтбрэда появилась хоть какая-то ясность, и он осознал, что по-настоящему разозлился на эту бесцеремонную бабу. Как-никак, все коллеги признают, что в обращении со скальпелем у него почти нет равных. Помимо этого у него приказ капитана, а превыше этого на корабле нет ничего! Чувство стыдливости и нормы приличий, довольно вольно трактуемые акушеркой, для него не преграда. Его взгляд упал на таз с водой и окровавленные лоскуты белой ткани.

Он пока еще не знал, что предпримет, но долгие годы практической деятельности подсказывали ему, что горячая вода и чистый перевязочный материал обязательно понадобятся. (Увы, во время сражений на море ни того, ни другого почти никогда нет под рукой.)

– Джон!

– Сэр?

– Принеси горячей воды, да побольше, и льняного полотна не забудь! Кроме того, – он торопливо перекрестился, – мне потребуются три фонаря. Прежде чем принести их, проверь, достаточно ли в них масла.

– Позвольте заметить, сэр, – смущенно проговорил Джон. – Насчет фонарей и белого полотна все будет в полном порядке, но, вы сами знаете, во время качки огонь в камбузе обязательно гасят, так что сейчас горячей воды на всем судне ни капли не сыщешь.

– Тогда придется снова разжечь огонь! Если повар побоится, получи специальное разрешение у капитана. – Уайтбрэд преобразился. Сейчас он производил впечатление человека, абсолютно уверенного в себе. – А раз уж ты окажешься в камбузе, поищи там жареного цыпленка или какую-нибудь другую поджаренную птичку. Вероятность, что ты найдешь что-то в этом роде, невелика, однако...

– Возможно, это и не исключено, мистер Уайтбрэд, – осторожно вступил в разговор Пембрук. – Мы... э-э... в ознаменование... по случаю родов... мы хотели отпраздновать это... э-э... и заказали коку поджарить нам гуся...

– Тем лучше. Все понятно, Джон?

– Да, сэр! – и юнга бросился наверх, на исхлестанную штормовым ветром и морской пеной палубу.

Уайтбрэд чувствовал себя увереннее. Он что-то предпринял, а это куда лучше, чем стоять в нерешительности. Он покопался в своей памяти: а приходилось ему хоть раз присутствовать при родах? Ну, конечно же, нет! Что тут следует одно за другим, он даже не представлял себе. Впрочем, когда-то в детстве он наблюдал роды у свиньи, происходившие под присмотром его матери. Сильно ли они отличаются от родов у женщин?

Он в первый раз обратился непосредственно к женщине, которая с безнадежным видом сидела на койке, опустив голову.

– Миледи, вы меня слышите?

Никакого ответа.

– Миледи, я попытаюсь вам помочь. Но при этом мне придется... э-э... осмотреть вас. Если вы против, скажите сразу.

И снова никакого ответа. Молодая женщина только простонала тихонько несколько раз. И снова послышался ее плач. Уайтбрэд осторожно взял ее левую руку, сжимавшую батистовый платок.

– Пожалуйста, разожмите пальцы, чтобы я мог как следует пощупать ваш пульс.

Женщина как будто не слышала его и продолжала плакать. Налетевшая на судно огромная волна сбила Уайтбрэда с ног, больно ударив о деревянную люльку в углу каюты. Поднимаясь на ноги, он поймал на себе злорадный взгляд акушерки.

– Миледи, прошу вас... – он снова взял ее за руку, осторожно разжав пальцы, сжимавшие платок.

Пульс у нее был слабый и прерывистый. Она настолько ослабела, что о кровопускании не могло быть и речи. С кровью из нее уйдет последнее тепло. А ведь в тепле она нуждалась сейчас больше всего. Он открыл свой сундучок с хирургическим инструментом и уставился на один из коричневых пузырьков. В нем был крепчайший виски. Надо, чтобы первым делом леди выпила хоть немного виски. Он повернулся к лорду и акушерке, устроившейся у переборки, рядом с книжным шкафом.

– Пожалуйста, поддержите леди с обеих сторон, я попытаюсь привязать ее к койке ремнями.

– Сделаем все, что в наших силах, – пообещал лорд. Оба подступили к женщине, и акушерка первым делом помогла ей снять платье.

Уайтбрэд показал им, как они должны держать ее руки и бедра. Потом повернулся к противоположной переборке, на которой висело оружие для рукопашного боя и гарпун с длинным канатом. Лекарь не без труда отсоединил канат от древка и протянул своим необычным ассистентам.

– Пожалуйста, обвяжите ее канатом, лучше всего под руками, на уровне груди.

Они сделали все, как он просил. Уайтбрэд взял оба конца и завязал их узлами у нее за спиной на переборке, где торчало несколько крюков. Наверное, они тоже предназначались для того, чтобы повесить на них огнестрельное оружие.

– И для чего вам это понадобилось? – недоверчиво спросила мисс Блумсдэйл.

– Охотно отвечу вам, – проговорил Уайтбрэд. – Самое главное при операции – зафиксировать тело. Вы сами видите, сейчас тело леди крепко привязано к крюкам в переборке. Тем самым таз ее самопроизвольно подвинулся вперед, а сама леди прочно сидит на койке.

– Акушерское кресло было бы куда удобнее, я уже говорила об этом его светлости лорду, и еще...

– А у нас что, есть акушерское кресло?

– Конечно, нет, не то мы бы...

– Вот видите, зачем же толковать попусту? – Уайтбрэд чувствовал себя все лучше.

Поскольку при качке виски по-человечески не выпьешь, он, не долго думая, зажал молодой женщине нос, и когда она открыла рот, вылил часть содержимого пузырька прямо ей в рот. Потом он повторил этот прием еще три-четыре раза.

Леди вдруг раскашлялась. Ее трясло, как в лихорадке, но на лице ее появился румянец. Она взглянула на лекаря и вновь закрыла глаза. «Порядочная доля алкоголя пойдет ей на пользу, если учесть, что ей предстоит», – подумал лекарь. Поднес пузырек к губам и допил остававшиеся в нем несколько глотков.