Читать книгу - "Динозавры России. Прошлое, настоящее, будущее - Антон Нелихов"

Спустя несколько месяцев Геолком организовал здесь раскопки. За десять дней собрали обильный материал в основном по утконосым динозаврам. Раскопки продолжились и в 1917 году. Находки мерили в пудах; всего собрали 65 пудов, то есть не менее тонны материала.

По «хаосу костей» Рябинин описал два новых вида (Saurolophus kryschtofovici, Albertosaurus periculosus) и один род – манчжурозавра (Mandschurosaurus amurensis).

В 1920-х годах под его руководством в музее Геолкома смонтировали скелет манчжурозавра.

Сейчас и скелет, и род признаются химерой. Однако окончательной ликвидации рода мешает популярность манчжурозавра в Китае – это первый динозавр, описанный с территории Китая. Китайские палеонтологи не теряют надежды сохранить род и описать позже добытые остатки как неотип манчжурозавра.

Два приамурских вида Рябинина тоже сомнительны.

Следующие остатки пришлось ждать долго. Рябинин в это время изучал амфибий, черепах, млекопитающих, птерозавров. Только в 1930-х годах с берега Гусиного озера, из Бурятии, ему доставили разрозненные остатки, которые Рябинин правильно посчитал динозавровыми.

Более интересные кости, в том числе крупную берцовую, размером с полено, привезла из Крыма палеонтолог Г. Ф. Вебер. Кость была от задней конечности гадрозавра. Рябинин посчитал животное новым видом и назвал ортомерусом Вебер (Orthomerus weberi)^[21]. Динозавра недавно переизучили, он сохранил статус нового вида, более того, стал отдельным родом. В честь Рябинина его назвали рябининогадрос, заодно исправив ошибку в написании вида, чье окончание стояло в мужском, а не женском роде. Получилось Riabininohadros weberae^[22]. Динозавр жил в самом конце мелового периода, но отличался крайне примитивным строением, что может объясняться его островной изоляцией.

Публикацию о крымском динозавре Рябинин подготовил в 1941 году, вышла она уже после его кончины.

Рябинин не пережил блокады Ленинграда. Обстоятельства его смерти драматичны. В сентябре 1941 года начались бомбардировки города. В первый же налет в квартире Рябинина выбило окна, затем бомбы разрушили часть стены, и квартира палеонтолога стала похожа «на свалку битого стекла, обломков дерева, кирпича и исковерканной мебели»^[23]. Стали отсыревать книги. Спасая их, Рябинин каждый день носил пачку в Горный институт, на это ушли последние силы. В феврале 1942 года он простудился, слег и скончался от истощения.

Особняком стоит еще одна находка. Поздней осенью 1934 года на Южном Сахалине, возле селения Каваками (ныне село Синегорск под Южно-Сахалинском), японцы строили больницу для шахтеров. Эта часть острова отошла к Японии после Русско-японской войны 1904–1905 годов согласно Портсмутскому миру. В котловане попались окаменелые кости, их вывезли на Японские острова. Оказалось, найден неполный скелет молодого гадрозавра. Летом 1937 года японцы провели дополнительные раскопки и собрали часть недостающих костей. В честь Японии животное назвали ниппонозавром сахалинским (Nipponosaurus sachalinensis). До сих пор это единственные остатки динозавра, найденные на Сахалине…^[24]

Второй этап истории получился на редкость запутанным. С территории России за тридцать лет описали четырех динозавров, еще трех – с соседнего китайского берега Амура. Только два сейчас признаются без оговорок, причем один (Nipponosaurus) находится в Японии, а другой (Riabininohadros) представлен лишь несколькими костями.

Находок остатков динозавров было крайне мало. Здесь в первую очередь сказалась нехватка палеонтологов. Очень немногочисленные отечественные специалисты по древним позвоночным в основном добывали и изучали остатки пермских тетрапод.

Кости динозавров никто не искал целенаправленно, даже Рябинин был кабинетным палеонтологом и изучал доставленные ему материалы, хотя в начале карьеры проводил геологические изыскания по всей стране – от Прибалтики до Туркестана.

Вторая причина связана с геологией. В хорошо исследованной европейской части России юрский и меловой периоды представлены в основном морскими осадками, где кости динозавров единичны. За динозаврами стоило ехать на Дальний Восток и в Западную Сибирь, которые для палеонтологии оставались белым пятном.

Третий этап изучения связан с именем Ивана Антоновича Ефремова. Его путь в палеонтологию во многом был трагичным.

Ефремов родился в незаконном браке крупного лесопромышленника, который поставил сожительнице условие: родишь сына – женюсь. Вначале родилась дочь Надежда, это не устроило купца, и двусмысленный союз продолжился. Через год появился сын Иван, и отец детей сдержал слово.

Брак получился непрочным, спустя несколько лет распался. Мать с детьми оказалась на Азовском море. После начала Гражданской войны она бросила детей на попечение тетки, уехав с красным командиром. Следующая беда не заставила себя ждать: тетка скончалась от тифа, дети остались одни в хаосе Гражданской войны.

Иван прибился к роте красноармейцев, стал сыном полка. Трудно представить, что ему довелось пережить. Однажды в недобрый час рядом с ним взорвался английский снаряд, ребенок получил контузию и навсегда остался заикой. В другой раз он столкнулся с массовой казнью заложников и на всю жизнь запомнил «горелый запах» людей, заживо сожженных в амбаре^[25].

Страшное детство породило эскапизм, о котором глухо упоминает ученик и биограф Ефремова П. К. Чудинов^[26]. Вначале Ефремов пробовал сбежать из неуютного настоящего во времена палеозоя и мезозоя, а потом, в повестях и романах, – в далекое будущее.