Читать книгу - "Сто голосов - Скотт Макконнелл"

Айн Рэнд интересовалась людьми, у которых имелись собственные идеи. Не столько идеалы, сколько идеи, идеи, идеи. В идеях она усматривала смысл своей жизни. И поэтому разговоры с ней затягивались до глубокой ночи. Она слушала других людей — вне зависимости от того, что они говорили. И насколько я помню, очень внимательно слушала слова моего мужа.

А она разговаривала с вами об Источнике?

Она говорила мне: «Это всего лишь прелюдия. Всего лишь прелюдия, Рут, к моей новой книге». Конечно, тогда я не знала ее названия, и моя приятельница Джин Эллиотт ничего не рассказывала мне, она даже не упоминала в моем присутствии слово «забастовка»^[113] или какие-либо подробности относительно наполовину завершенного к этому времени романа Атлант расправил плечи.

Когда я говорила с Айн после публикации романа Атлант расправил плечи, я сказала, что по-прежнему люблю Источник и его персонажей. И она почти теми же словами сказала по телефону: «Да, но в сравнении с романом Атлант расправил плечи?»

Случалось ли мисс Рэнд редактировать вас?

Однажды я процитировала ее в бюллетене PTA^[114] [Ньюпорт Бич, Калифорния], редактором которого являлась. Я воспользовалась одной строкой Гимна: «Я научу своего ребенка стоять на собственных двух ногах». Она была недовольна тем, что я вставила в нее слово «два», которого не было в оригинале.

Какой была Тампа-авеню в 1949 году?

Домов на ней почти не было, только один на углу Тампы и Девоншир и еще один в южной стороне улицы возле Нордхоффа. Тампа не была замощена, и вдоль западной стороны этой грунтовки акр за акром тянулись апельсиновые сады.

С кем общались О’Конноры?

Они рассказывали мне, что однажды пригласили к себе модельера Адриана и актера Джозефа Коттена. В ту ночь Фрэнк запустил машинку, делающую мыльные пузыри, которыми в итоге оказалась усеяна вся их гостиная площадью в 1200 квадратных футов.

A что еще делалось в доме?

Когда у Айн затормаживался творческий процесс, она выходила на поле своей фермы и начинала собирать камни. Однако она не коллекционировала их, а просто уверяла, что камешки нравятся ей на ощупь. Она набирала сотни камней и раскладывала их по маленьким коробочкам. Мне она говорила, что таким образом отдыхает. Она их собирала, а затем сортировала по размеру. Поскольку в этом занятии не было никакого смысла, она собирала камни любого размера, но одного и того же серого цвета. Когда мы переехали в их дом, я обнаружила там 120 небольших коробок, наполненных камнями. Каждая картонка содержала камни одного размера. Все они находились в том кабинете, где она писала роман Атлант расправил плечи.

Что еще вы можете сказать о ее писательской манере?

Однажды я заметила на земле под березами рваные клочки бумаги. Я сразу же увидела, что на них что-то написано пером и чернилами почерком Айн, и потому сказала «ого!» и нагнулась к ним, потому что они были нужны мне. A она сказала: «Не трогай. Это всего лишь клочки бумаги. И ничего более». Так она отнеслась к отвергнутым ею рукописным страницам.

С ее точки зрения они не были достаточно хороши?

Правильно. И помните ли вы сцену из Источника, когда Доминик поднимает принесенный ветром к ее ноге лист старой газеты. Эта сцена, аналогичная той, которую я наблюдала, присутствует в книге. Но Айн понимала, что я хотела бы получить и сохранить эти исписанные ею листки. И именно этого она не хотела. Не желала такого низкопоклонства, когда хранят порванную своим героем бумагу.

Мне кажется, что Айн ценила то уединение, которое предоставлял ей ее кабинет, комната, закрытая для всего остального дома. Развлечения во владении 10 000 Тампа, происходили в основном в гостиной. Айн не была любительницей мебели, а также внутреннего убранства.

У О’Конноров было свое имя для ранчо?

Площадь его составляла всего тринадцать акров. Я знаю, что это владение время от времени называли «ранчо», что делала и сама Айн, но на самом деле оно таковым не являлось. Нет, по большей части его звали просто «10 000 Тампа».

Расскажите мне о росших в доме растениях.

В гостиной рос филодендрон, достававший до второго этажа дома. Фрэнк полировал его листья, на что уходило как минимум полтора часа. Растение было огромным — настоящее дерево, выросшее посреди комнаты. На дверях не было никаких занавесок, поэтому птицы свободно летали по всему дому.

И он не обращал на это внимания?

Нет. A Айн считала, что если Фрэнк не против, то все в порядке.

Что еще интересное вы можете сказать о доме?

Когда Айн повела нас с мужем наверх, чтобы показать нам свою зеркальную ванную комнату, она охарактеризовала ее одним словом: «Голливуд». Душ, конечно, был устроен отдельно от ванны, и душевая кабинка была остеклена с трех сторон, а с четвертой стороны находилось зеркало, в котором можно было постоянно видеть себя. Ванна из великолепного фарфора была очень глубокой и длинной, скорее рассчитанной на двоих человек. Купаться там было бы чудесно, потому что с правой стороны (если выходить из ванны), было зеркало, еще одно зеркало было устроено вдоль ванны, во всю ее длину. В конце ванны находилась стеклянная стенка, в другом конце уже помянутое зеркало. Туалет и биде находились возле стены с зеркалом.

А были ли у них шторы на окнах ванной комнаты?

Нет.

Значит, при желании можно было без труда заглянуть внутрь?

Снаружи заглянуть было нельзя. Во всем доме занавешен был только огромный оконный проем в большой спальне наверху.

Какие растения росли на участке?

Глициния и настоящая бамбуковая роща в патио, вмещавшем 200 человек. За березами и ягодными кустами росла дюжина гранатовых деревьев, другие плодовые деревья и чудесные каштаны. Их было три или четыре.

Что выращивал сам мистер О’Коннор?

Фрэнк выращивал стефанотисы, ароматные небольшие белые цветы, которые часто используют в своих букетах невесты. Потом дельфиниумы и гладиолусы. Кроме того, он создавал гибридные сорта. Вообще он сделался самым настоящим ботаником, очень знающим садоводом. Однако гладиолусы вырастали у него особенно удачно, и он продавал их в отели Лос-Анджелеса.

А кто занимался торговлей?

Он сам. Брал телефонную трубку и обзванивал местные отели. Я знаю, что это был его личный бизнес, что он продавал цветы в отели «Беверли-Хиллз» и «Амбассадор».